Анатолий Ларченко - Пацан на войне. Автобиографические очерки

Отец выполнял в конторе проектные работы, ездил на изыскание площадок для строительства лесозаводов в лагерях ГУЛАГа НКВД. Теперь приходилось ему бывать и по ту сторону тюремной проволоки и по эту, но по ту сторону не в качестве арестанта, а в качестве «свободного» человека. И работал теперь он не директором, а старшим инженером. И был он теперь беспартийным. Таким он и остался на всю жизнь. И как мне казалось был всегда доволен, что не на руководящей работе, не какой-то директор, а просто старший инженер. Но все же продвижения по службе были. Так 1 июня 1941 года он был назначен на должность Главного инженера партии, имеется ввиду изыскательная партия. После назначения он сразу уехал в командировку и в этом же месяце началась война с Германией. По предписанию военкомата отец был возвращен из командировки, 5 июля его уволили с работы и тут же забрали в армию.

Я пошел в первый класс в 1936 году. Жили мы на улице Чайковского. Школа была рядом с нашим домом. В школе было два первых класса 1А и 1Б. Я попал в 1А класс. Прошло несколько дней и 1А мне не понравился. Ребята там были не из нашего двора. Учительница слишком мягкая. Кроме того, все мои друзья попали в 1Б. Тут я проявил свой характер. На третий или четвертый день учебы, придя домой после школы я сделал маме заявление: «1А класс очень слабый, многие ученики даже букв не знают, мне учиться там не интересно, меня нужно перевести в 1Б.» Мама меня послушала, сходила в школу и меня перевели. Там я сел за одну парту со своим другом Петей Беляевым и так просидел с ним с 1 про 5 класс.

Школьные годы проходили беззаботно. Главным для меня было это сделать письменные домашние уроки. Прибегал я со школы домой. Обедал и сразу садился и делал письменные уроки. Это было правилом на каждый день. А дальше я был свободен и бежал на улицу. Там была шпана и различные развлечения: игра в карты, на деньги в биту на земле или об стеночку, играли в лапту, в штандер, в чижика, в футбол. Зимой катались на лыжах и санках с горок в Таврическом саду.

Гулял на улице до вечера, до прихода отца с работы. Ужинали вместе. Потом устные уроки и я опять свободный норовил улизнуть из дома на улицу. В эти годы у меня был маленький братец, которому мама уделяла основное внимание, и я пользовался предоставленной мне свободой.

Когда я закончил четвертый класс, самостоятельно стал ездить в Павловск. В Павловске жили многочисленные родственники: мои дедушка и бабушка, родные братья моего отца – Фёдор, Марк и Костя, родная сестра отца – Наталья. Все, кроме Кости, имели семьи с детьми. Эти дети были мне двоюродными братьями и сёстрами. Моим одногодкой был сын Фёдора Олег. С ним-то мы и проводили вместе все время. Играли, катались на велосипеде. Так и остались с ним лучшими друзьями на всю жизнь до самой его кончины в 1985 году.

Дедушка с бабушкой жили рядом с вокзалом, у самых чугунных ворот. Поезда приходили на станцию Павловск 1. Это рядом с КУРЗАЛОМ – его, как и станции сейчас нет – разрушили немцы, когда оккупировали Павловск. Каждый раз, когда я приезжал на поезде в Павловск, я прежде всего бежал к бабушке Марфе. Дед Михаил часто отсутствовал, поскольку был на работе. Я всегда заранее знал, что бабушка сразу предложит мне выпить кружку козьего молока и даст краюху хлеба. Это была моя любимая еда. Съев хлеб и выпив молоко, я мчался к двоюродному брату Олегу.

Первая мечта пришла ко мне из кино. И осуществить её я хотел вместе с братом Олегом. Фёдор Михайлович – отец Олега очень хорошо разбирался в технике и моторах. У него был мотоцикл, на котором он ездил по Павловску. В Павловске были широкие улицы, поляны и лужайки. Всё это наводило меня на мысль сделать авиетку, которая могла бы подниматься в воздух метра на два и лететь метров 100. На большее я как-то и не рассчитывал. Но не хватило знаний и материальных ресурсов. Мечта так и осталась мечтой.

В 1941 году я учился в пятом классе. Помимо школьных занятий я занимался после уроков по монтажу электропроводки. В основном была практика: монтаж проводов по стенам школы. Но это продлилось не долго. А нам с приятелем очень хотелось записаться в какой-нибудь кружок во Дворце пионеров в Аничкином дворце на Невском. В какой кружок и сами толком не знали. Ходить во дворец Пионеров, было, как сейчас говорят, модно. Пришли вдвоём с приятелем Колей Барановым во дворец. С кем-то поговорили. Видимо талантов у нас не нашли или не оценили и предложили позаниматься в кружке по изучению ручного пулемёта. Мы согласились.

Надо признаться, что в предвоенные годы велась систематическая военная пропаганда. Литература, кино, радио – всё было пронизано пафосом войны. Песни типа: «Если завтра война, если завтра в поход» звучали на каждом углу. Я думаю, что эта психологическая атака влияла и на нас – детей.

Война в Испании, бои на Халхин-Голе, бои на озере Хасан с японцами. Война с Финляндией 1939 года. Победы немцев на западе, ввод наших войск в Прибалтику и Бессарабию. Война, война. Войска, войска… И на улицах было так много военных. Всё это действовало на нашу детскую психику, вызывало неосознанный интерес к военным делам у пацанов. И одновременно влекло к каким-то подвигам. Каким было не понятно, но потом, когда, шла Отечественная война было много истинных героев.

А пока мы сгибали спины над пулеметом, изучая его конструкцию, мы были лишь «повторителями» и жили с понятиями героев гражданской войны: Чапаева, Фрунзе, Лазо. Книжные и киношные герои заполняли пустоты наших детски голов.

Главная задача партийных идеологов того времени был патриотизм внушаемый нашему поколению. Нас окружали враги, шпионы, капиталистические кровопийцы рабочего класса. Внушали и о врагах народа… наших дедов, отцов. В учебниках обязывали зачеркивать все фамилии и портреты «врагов народа», которых арестовали, вчерашних героев революции.

Ясно, что и я и мои сверстники к 13—14 годам были с испорченной психикой. Это, наверное, основная причина, почему у меня и моего приятеля оказался в руках ручной пулемет. Что мне это дало? Думаю главным результатом для меня было познание того как действуют между собой отдельные части механизма. Было и разочарование. Когда все начиналось, нам обещали, что свезут на стрельбище – пострелять из пулемета. Не случилось – обманули.

Лето 1941 года было теплым и солнечным. 22 июня настроение у всех с утра было хорошее, у меня тоже. Я один поехал в Павловск. Приехал, взял у дяди Феди велосипед и поехал кататься. Сидя на седле велосипеда, я ногами не мог достать до педалей, поэтому ездил сидя на раме. Олега в Павловске в тот день не было, и я один разъезжал туда-сюда. Съездил к бабушке попить молока. Съездил в парк. А потом услышал по радио через громкоговорители на улице, что началась война. Я поставил велосипед на место и вернулся в Ленинград. И всех родственников, проживавших в Павловске, кроме тетки Натальи, я больше не видел в течении пяти лет. Только после войны некоторые из них вернулись, но уже в Ленинград и в Псков. В Павловске с 1941 года никто из наших родственников к сожалению, больше никогда не жил.