Анатолий Ларченко - Пацан на войне. Автобиографические очерки

Немцы наступали и быстро продвигались вглубь страны. Ленинградские школы стали в спешном порядке эвакуировать. Никто ничего не понимал что происходит. Но как послушные граждане подчинялись властям. Сказали, что детей школьного возраста надо эвакуировать вместе со школой и родители подчинились. Отца в городе не было. Собрала мама вещи по списку и сложила в мешок. С этим мешком приехали мы с ней на вокзал в установленное время. Мама посадила меня в поезд, помахали мы друг другу рукой и поезд отвез меня в город Старая Руса. Сама мама, с моим братом Володей, ему было 4 года, осталась в Ленинграде. Через несколько дней вернулся отец и его сразу забрали в армию.

Я со своей школой приехал в Старую Руссу. Несколько дней мы жили в этом городе. В это время школьница из нашей школы утонула в речке. Это была большая для нас всех трагедия. Вскоре из Старой Русы нас перевезли в деревню километров 10 от города. Разместили в деревянной школе. Стали работать. Помогали колхозникам убирать и вывозить сено с полей.

А немцы между тем стали продвигаться в сторону Старой Русы. Школу нашу стали готовить к эвакуации дальше, в Ярославль. И поехал бы я туда, но судьба в моей жизни была совсем иной. Знаю, только, что многие школьники обратно в Ленинград так никогда и не вернулись.

Мы с приятелем Колей обсуждали, как нам сбежать из школьного лагеря и вернуться в Ленинград. Решили вещи оставить в школьном лагере и налегке пешком идти в Старую Руссу на вокзал. Но события неожиданно развернулись в нашу пользу. Вдруг приехала Колина мама, стала собирать его вещи и сообщила директору о намерении забрать Колю. Я тут же проявил инициативу – уехать вместе с Колей из школьного лагеря и вернуться в Ленинград. Втроем пешком по грунтовой дороге мы пошли на «большак» – дорогу, ведущую в город. Вышли мы на шоссе, а по нему двигаются колонны военных машин в сторону Старой Руссы. Мы стали поднимать руки – проситься, чтоб нас подвезли. Одна из машин остановилась, мы залезли в кузов и поехали. Не доезжая до города километра два, машина остановилась, и мы увидели, как немецкие самолеты бомбят Старую Руссу. Бомбы в виде точек падали вниз, а потом взрывы и грохот. В это же время на обочине дороги, где мы остановились, не обращая внимания на бомбардировку города, солдаты резали барашка – видимо очень хотели есть. Когда бомбежка города закончилась мы пошли в город на вокзал. На вокзале стояли два пассажирских поезда. В один из них мы сели и стали ждать. Вдруг объявили, что в Ленинград отходит не наш, а второй поезд. Мы побежали и едва успели сесть, как поезд тронулся в путь. В поезде мы узнали, что немцы подошли очень близко к городу и что этот наш поезд, был последним уходящим из Старой Руссы.

Поезд наш шел медленным ходом. В пути несколько раз останавливался прямо в поле. Через два часа пути поезд опять остановился. И тут мы услышали гудение самолетов. Это были немцы. И сразу на наш поезд сбросили несколько бомб. Пассажиры поезда побежали в разные стороны от поезда. Мы с приятелем, почему-то остались в вагоне и разинув рты через окно смотрели, как немецкие самолеты на бреющем полете разворачивались, заходили со стороны в хвост поезда… и опять летели вдоль нашего состава. Теперь они стреляли из пулеметов по бегущим людям. Спохватились мы, когда увидели, как фонтанчики пыли от пуль возникли на дороге возле ног бегущего в военной форме. И тут же протарахтело по крыше нашего вагона. Мы поняли, что это пули и быстро свалились на пол и залезли под нижние полки вагона. Обстреляв наш поезд, немцы улетели. К нашему счастью и паровоз и вагоны не были повреждены. Железнодорожное полотно тоже. Поезд двинулся дальше. Налетов больше не было. Мы приехали в Ленинград, и я в первый раз предстал перед мамой живой и невредимый. Потом на этой войне будет второй раз, когда я после двухлетней разлуки вернусь домой и так же неожиданно предстану перед своей мамой и тоже живой и невредимый. Но об этом я расскажу потом.

Теперь мы были втроём: мама, я и брат. Но мы не знали, что нас ожидает. Пока были будни. А потом как-то сразу началась Блокада Ленинграда. Потом был голод. Мой приятель Коля и его мама, с которыми я вернулся из Старой Русы, умерли в блокадные дни от голода. Они помогли мне вернуться в Ленинград, а сами на выжили. Вечная им память.

Вернулся я домой из Старой Руссы, а отца дома нет. Его забрали в армию. Приписан он был в артиллерийскую часть, которая находилась под Мурманском. Туда он и уехал бы, но сообщение с Мурманском прервалось и выезд его задержался. А тут под Ленинградом обстановка осложнилась – немцы шли на город всеми силами. Помог отцу и наш родственник, который посодействовал отцу получить направление в Ленинградский военный округ. Сначала отец попал в прожекторный полк с зенитными установками. Находилась его часть в Семрино. А когда усложнилась обстановка на Карельском перешейке, полк по тревоге сняли с места – на ходу переделав в стрелковый. На машинах личный состав полка стали перевозить в срочном порядке на Карельский перешеек. Колонна машин, в которой ехал отец проезжала Павловск. На улице Революции, у дома родителей, отец попросил остановить машину и зашел к отцу с матерью. Был очень жаркий солнечный день. Отец был мокрый от пота. Мать дала ему свежую рубашку. Отец попрощался со своими родителями и поехал дальше. Путь его лежал через Ленинград по Литейному проспекту, который пересекает улицу Чайковского, где мы и жили. Отец завернул свою машину и заехал домой. Пребывание его было коротким – всего несколько минут. Он завез домой мешок картошки и два небольших ящика с соевыми конфетами. Этот запас в дальнейшем, когда начался голод, очень выручил семью. Отец уехал на фронт. Месяца два от него не было известий. Появился он дома неожиданно и рассказал, что с ним было. Из специалистов – прожектористов всех сделали стрелками пехоты и сразу бросили в бой. Неподготовленные бойцы и командиры оказались в окопах переднего края. Попав под обстрел артиллерии и минометов финнов, солдаты поползли по кустам и ложбинам. Организация обороны была слабой, неорганизованной. Офицеры не знали, что делать. Связь с вышестоящими отсутствовала. Финны методично обстреливали наши части и продвигались вперед. Потери наши были очень большими и наши войска отступали. Затем «прожектористы» были заменены кадровыми частями. Продвижение финнов остановили. Отца перевели в техническую часть.

Спасла отца рубашка, которую дала ему мать, и которую он одевал перед боями. В этом были убеждены старики. По старинному поверью, если мать давала войну рубашку перед боем, то воин оставался жив. Отец остался жив, а потом и нас спас от смерти.