Анатолий Бывалов - От сохи в небо. Воспоминания

Не успел я соскочить с танка, как товарищ предлагает мне пойти посмотреть ДОТ. Меня это заинтересовало. Ведь столько шума было о них. Мы побежали с ним в том направлении, куда побежали остальные. ДОТ был взорван, как будто для показа. ДОТ – это земляное укрепление, стенками которого служат броня или же железные прутья, залитые цементом толщиной больше метра. Но этот ДОТ был бронированный: несколько бронированных листов, толщиной каждый по 10—12 мм, скрепленных болтами, представляют из себя стенку ДОТа. Прочность этой стенки настолько велика, что из нескольких десятков тысяч снарядов, оставивших следы на передней стенке, лишь несколько покололи передний лист или же создали вмятину на 20 мм. Это снаряды крупного калибра. Так что таким ДОТам артиллерия не страшна. Только прямое попадание бомб крупного калибра и действие тола могло разрушить эту бронированную коробку. Мы стали спускаться к проходу в ДОТ. Встретили металлическую дверь, не имеющую сравнения ни с какой существующей. С таким скрежетом она открывается, что будто ты входишь в камеру заключения. С трудом открыв двери, пошли по узкому обгоревшему коридору, желая осмотреть все внутри. Шли на ощупь. Но нам навстречу идут люди. Один из них приказывает нам выйти.

Мы вместе с ним вышли. И они стали нам рассказывать о том, что видели. Интересно, что когда они вошли туда, было темно, и они на ощупь продвигались вперед до тех пор, пока не наткнулись на человека. Сразу же отпрянули назад. Один из них зажигает спичку, и они видят в углу финского офицера, гордо стоящего перед ними. Волосы на них поднялись. Но напрасно. Он был мертв.

Прослушав это, мы пошли к другим ДОТам, бетонированным. Посмотрели, что из себя представляет тол, которым саперы взрывали ДОТ. Это желтого цвета порошок, заготовлен по 200 г в пачке и сложен в ящики. Тол обладает громаднейшей силой взрыва. Но чтобы взорвать ДОТ, такого вещества требовалось на некоторые ДОТы более 3 тонн. За этой высотой лес. Но теперь его нет. Остались лишь одни обожженные пни. Это поработала наша артиллерия.

Свезли на передовую позицию пищу и возвратились на перекресток Бобошино. Это наши выжидательные позиции. Ночью пришли из боя танки. Нужно было пополнить батальон матчастью, снарядами, заправиться.

Числа 15.2 меня отзывают из кухни и назначают в экипаж, которым командует лейтенант Ражкин. У него не доставало в экипаже башенного стрелка. Вообще—то он был, только находился в ремонтной роте. Вместо него—то меня и назначили. Я сразу же сел на свое место в танке, потренировался в наводке из пулемета, заряжении дисков, так как знал, что поутру мы должны идти в бой. Вечером выпили водку, хорошо покушали и легли спать. Но, к несчастью, ночью приезжает из ремонта Соловьев, вместо которого я был назначен. А утром, когда танки стали выступать, взяли его в бой, как более опытного. А я остался здесь на перекрестке с несколькими экипажами, оставшимися ввиду отсутствия матчасти или для отдыха. Но я не знаю, счастьем или несчастьем было для меня то, что я не поехал в бой. Этот самый Соловьев был убит в этот день.

При каких обстоятельствах? Пожалуйста. Экипаж Ражкина в составе 5 экипажей под командованием ком. роты Стельмаха двигался в расположение противника, в тыл. Эта группа зашла так далеко, что едва могло хватить бензина на обратный путь. Может быть, танки пошли бы дальше, но попали в болото. Так как было необходимо выходить из танка, а кругом была вражеская пехота, то многие поплатились жизнью. В том числе и Соловьев, наповал убитый в голову. Пришлось в болоте оставить один танк. Отход был таким поспешным, что некоторые члены экипажа не успели сесть в танки и остались с нашей пехотой, действовавшей с танками. Ее было до роты. Пехоту стали окружать. На следующий день мы узнали, что редкие счастливцы из пехоты спаслись. Спасся и мой проводник танкист Николай Карякин, которому пришлось пережить столько за эти сутки, сколько другие не пережили за всю свою жизнь. Его жизнь была на волоске. А я в это время сидел на перекрестке в землянке и играл в карты.

Ночью нужно было прогревать машины. Этой работой занимался техник 2 ранга Слуцкер. Он полез в танк запускать мотор, а я под танк – устанавливать печку. Прошло минут 10, мне потребовался Слуцкер. Я позвал его, но он не отозвался, и я пошел в землянку. Но и там его не было. Я снова к танку. Полез внутрь танка. Вижу, ворочается человек. Начинаю тормошить его, но он только вытягивается и изредка стонет. Я узнал, что это Слуцкер. Но что с ним произошло? Я попробовал его вытащить, но не смог. Тогда побежал в санчасть. И с подоспевшей помощью мы вытащили его на веревке. Он потерял сознание. Оно возвратилось через 8 часов. Причиной этой болезни было отравление угарным газом. Отработанный газ оставался под брезентом. Им он дышал и отравился. Только через 3 дня он возвратился из госпиталя.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.