Ану Партанен - Северная формула счастья. Как жить, чтобы вам завидовал весь мир

Мои собственные родители, хорошо образованные городские профессионалы, всегда помогали мне, но в то же время с малых лет объясняли, что своими делами я должна заниматься сама. Когда в девять лет меня посетила идея заняться верховой ездой, я нашла в телефонном справочнике номер местной конюшни и позвонила, чтобы заказать себе урок. Потом я позвонила маме на работу, и спросила, заплатит ли она за него. Мама согласилась. Именно так у нас все и происходило. Когда я начала заниматься верховой ездой регулярно, родители время от времени подбрасывали меня до конюшни, но обычно я ездила туда на велике или на автобусе. В семнадцать лет я самостоятельно отправилась вместе с подружкой в Амстердам. В восемнадцать лет, как и все остальные финны этого возраста, я уже была практически взрослой с точки зрения общества и законодательства. Выбрав специализацию журналистика в университете, я едва обмолвилась об этом родителям. Как-никак, я уже жила отдельно от них, и за мое обучение они не платили.

Финские методы воспитания детей, на которых я росла, никак нельзя назвать идеальными. В некоторых семьях просить о помощи считалось проявлением слабости, и между детьми и родителями возникала стена стоического долготерпения. Возможно, в результате этого нынешние финские родители уделяют повседневной жизни своих детей больше внимания, чем во времена моего детства. Лично у меня всегда были очень теплые отношения с родителями, и я всегда могла рассчитывать на их помощь в случае необходимости. Но они намеренно не вмешивались во многие из важных жизненных решений, которые я принимала. Подавляющее большинство моих финских знакомых росли примерно так же: любовь к родителям сочеталась с постепенным обретением независимости от них.

Вскоре выяснилось, что мое настороженное отношение к отдельным аспектам семейной жизни американцев соответствует актуальным трендам. Эксперты в области детского развития указывали на опасности чрезмерной родительской опеки и отмечали, что взрослым молодым людям бывает трудно утвердиться в самостоятельной жизни после того, как на протяжении двух десятков или более лет их всячески оберегали от неудач и принятия собственных решений. Подобные проблемы нашли свое отражение и в телесериалах с комедийной интонацией. В частности, «Девочки» начинаются с того, что родители лишают двадцатичетырехлетнюю творческую личность Ханну финансовой поддержки, которую она получала во время учебы в университете и еще целых два года после получения диплома. На самом деле, американцы всерьез обеспокоились потенциально губительными долгосрочными эффектами зависимости ребенка от излишней родительской опеки. В частности, широкую известность получила заглавная статья одного из номеров журнала The Atlantic под названием «Как довести своего ребенка до психотерапии». Сыграла свою роль и фармацевтическая отрасль, хорошо наживающаяся на продажах транквилизаторов и антидепрессантов.

Сравнивая своих финских и американских знакомых, я пришла к выводу, что более простые методы воспитания, позволяющие ребенку совершать ошибки, становиться независимым, самостоятельно искать и находить для себя жизненные возможности, – просто непозволительная роскошь для большого числа американских семей. В Америке основным фактором, позволяющим человеку рассчитывать на стабильное будущее представителя среднего класса, является всего лишь наличие проактивных, неутомимых и вникающих во все детали родителей. Это не способ воспитать независимого, готового справляться с жизненными трудностями ребенка. Наоборот, это верный способ вырастить ребенка, жизнь которого будет осложнять зависимость едва ли не архаического толка. И главная причина этого находится не в эмоциональной или психологической области. Это структурная проблема, вызванная упадком системы государственного школьного образования и головокружительной стоимостью обучения в университетах.

То же относится и к взрослым детям, которым приходится ухаживать за своими пожилыми родителями. В Соединенных Штатах практически невозможно найти качественный и недорогой уход за престарелыми. Поэтому бремя повседневной заботы о родителях ложится на их взрослых детей, и без того перегруженных проблемами.

В то время у меня не было собственных детей, а пожилые родители остались в Финляндии, так что эти существенные различия между странами были для меня всего лишь предметом размышлений. Но был еще один вид отношений, который также делал жизнь в Америке разительно непохожей на жизнь в странах Северной Европы. В этих отношениях я теперь участвовала лично – это отношения между женщиной и мужчиной.

Я росла, вдохновляясь примерами сильных американок – политических деятельниц, артисток и писательниц, которые оставались верны своему призванию, а не посвящали жизнь поиску мужчины. Когда мне нужно было взбодриться для работы или поддержать себя в трудной личной или общественной ситуации, я воодушевлялась чтением произведений американских писательниц. Переехав в Нью-Йорк, я не всегда чувствовала себя комфортно в окружении модно одетых и безупречно ухоженных властных манхэттенских дам. В здравомыслящей Финляндии я привыкла к более скромному внешнему виду. Но позитивный настрой и безоговорочная твердость характера американок приводили меня в полный восторг, когда я работала в манхэттенском бюро известного финансового журнала.

Однако существовала и оборотная сторона медали. Начав жить в Штатах, я стала испытывать некую растерянность в связи с новой для себя ролью американской женщины. И особенно в том, что касалось брака и природы отношений между супругами.

Я уже давно смотрела американские телесериалы и фильмы и привыкла видеть женщин, одержимых желанием идеального брака. Первой американской мыльной оперой, достигшей финских телеэкранов в начале 1990-х, был сериал «Дерзкие и красивые». Он имел настолько ошеломляющий успех, что финны стали называть своих новорожденных детей в честь его персонажей: Ридж и Брук. Что касается меня, то в результате его просмотра я узнала два новых английских слова. Первое – «commitment», то есть «серьезные отношения». Это было то, чего женские персонажи сериала постоянно требовали от своих мужчин. Вторым словом было «libido», и в сериале его наличием обычно объяснялось то, что «серьезные отношения» с мужчинами мечты просто невозможны.

Тем не менее иногда женское упорство вознаграждалось: кто-то из мужчин делал даме сердца предложение и преподносил обручальное кольцо, как правило, в бокале с шампанским. (Это всегда казалось мне рискованным мероприятием. Зимы в Северной Европе долгие, темные и холодные, так что даже самые разборчивые из наших дам не преминут опрокинуть залпом подвернувшийся кстати бокал спиртного). Для меня и моих подруг английское «commitment» стало карикатурным изображением того, на что можно надеяться в отношениях с мужчиной. Мы произносили его характерным для мыльных опер серьезным тоном, после чего умирали со смеху. Затем я наблюдала как женщины из куда более утонченных сериалов «Элли МакБил» и «Секс в большом городе» тоже стараются подцепить мужчину. На смену им пришли зацикленные на свадьбе невесты из американских реалити-шоу.