Лилия Казакова - Верь Живи Люби

Это была комната меньше арендованного дома и до подъемника приходилось идти на двадцать минут дольше, но зато там было чисто, уютно, и вечерами Люси с мужем рассказывали истории из их жизни на вполне сносном русском языке, который они учили еще в школе и прекрасно дополняли жестами, интонацией и мимикой. А еще нас угощали традиционными болгарскими блюдами. Тот Новый год определенно собирался стать лучшим в моей жизни!

Говорят, если составлять карту планов и мечтаний, мозг воспринимает визуальную картинку и подталкивает к решениям, помогающим быстрее воплотить задуманное в жизнь.

Французы уверены, что лучшее место, чтобы мечтать – Париж. Пффф. Я вас умоляю! Лучшее место, чтобы мечтать – горы! К небу ближе – Богу слышнее. Да и голова после многочасовых покатушек по склонам свежая, легкая и самая что ни на есть мечтательная!

И я села за список “Хо”.

ХОЧУ:

1. Полететь на следующий год в Чили. Там такие высоченные горы

2. Скорее вернуться домой в Москву

3. Поехать с друзьями в путешествие по Норвегии

Крибли-крабли-бумс! Исполняйтесь, мечты!

Ранним утром на пятый день нашего отпуска я открыла глаза и захотела обнять весь мир руками. А еще лучше – подняться на вершину самой высокой горы и скандировать о своей любви ко Вселенной, пока не охрипну. Я разбудила мужа и дочек, и мы чуть ли не наперегонки побежали к фуникулеру, чтобы быть первыми, кто проедет по свежему, выпавшему за ночь снегу, уплотненным ратраком.

Затем мы пересели на кресельный подъемник. Девочки уже окончательно проснулись и весело щебетали. Старшая Лиза, ужасно взрослая в свои 11 лет, чувствовала себя ответственной за маленькую Полину и постоянно повторяла: “Держись крепко”, “Не смотри вниз”, “Натяни шапку на уши”. Я улыбалась, глядя на детей, и обнимала Юру.

Остановись, мгновенье, ты прекрасно! Если бы я выбирала момент для подобных слов – он был бы тогда!

Мои ноги болтались в воздухе, гудя от предвкушения, и было так фантастически здорово, что даже голова закружилась!

Но вдруг легкое головокружение усилилось и перед глазами появились непривычные темные круги, дыхание странно участилось, а сердце начало сильно колотиться. Страшно? Вроде бы, нет. Высоко? Давление? Недосып?

– Уф, – откинулась я назад и зажмурила глаза.

– Все хорошо? – Тут же спросил Юра, сразу заметив изменение в моем состоянии.

– Да! – Воскликнула я неестественно бодро и посмотрела с лучезарной улыбкой на мужа.

– Может, домой вернемся?

– Нет-нет, все нормально. Полина сегодня ночью несколько раз просыпалась. Вот я, видимо, и не выспалась, – соврала я. – Можно, я первая скачусь? Как раз проветрю голову!

– Только аккуратно. – Юра с девочками спрыгнули с подъемника раньше меня на более пологом отрезке склона, где можно было покататься Лизе и поиграть в снежки Полине. А меня канатная дорога потянула выше. На самый верх, за границу утренней дымки.

Я спрыгнула с подъемника, перехватила поудобнее лыжные палки, вдохнула полной грудью и оттолкнулась…

Вот никогда не привыкну к такому! Бабочки в животе подхватились крылатой стаей абсолютного восторга!

Если вы думаете, что со временем можно перестать бояться скорости, то ошибаетесь. Настоящие профессиональные спортсмены достигают 200 км/час. Признаюсь, до этого мне далеко, но даже 50км/час заставляют адреналин пульсировать в моих венах. Никаких ремней и подушек безопасности, только ты и твои способности. Только вперед и только к цели! Очень мне нравится неписаный закон лыжников: смотреть – прямо перед собой, а что происходит сбоку и тем более, позади тебя – удел тех, кого ты обогнал. Не уверена, что это дословно, я стала слишком много забывать, но смысл именно такой.

Я неслась по склону, планируя остановиться на детском отрезке горы и наслаждалась порывами резкого ветра, сопротивлением воздуха и послушными лыжами. Могу! Я в отличной форме! Ух!

Неожиданно снег под ногами покрылся размытыми темными пятнами, правая нога стала подгибаться. Это не было судорогой от перенапряжения, наоборот – нога превратилась в желе, а всё остальное тело сковала паника. Нет, нет, я совсем не боялась упасть, каждый лыжник знает, что это часть спорта! Но потеря контроля над собой и ситуацией – вот что было страшно! Я попыталась опереться на ногу на ходу, но ничего не вышло. До неизбежного оставались считанные секунды. Четыре, три, две, одна…

Впереди уже мелькнули знакомые куртки – почти! Но правая нога подогнулась, а я, потеряв равновесие, полетела кубарем вниз. Больно ударившись копчиком, потеряв шапку и лыжи, я беспомощно упала ничком на снег.

– Что случилось? – Юра подбежал ко мне и быстро ощупал конечности и спину. Не обнаружив травм, он помог мне сесть и отряхнул снег с волос.

– Где лыжи?

– Потом найду! Как ты? Все нормально? – Я обессилено кивнула в ответ. Голова непривычно кружилась, в животе мутило. Полина подбежала ко мне, залезла на колени и крепко обняла. Я успокаивающе погладила дочку по спине. Лиза в это время стояла за папиной спиной и хмурила брови. Я редко болела и еще реже падала с лыж.

Тем же вечером, уложив детей спать, мы с Юрой тихо перешептывались на кухне.

– Белое или красное? – Спросил он меня, поочередно, словно на весах, поднимая вверх разные по форме винные бокалы.

– Лучше красное. – Юра кивнул и откупорил бутылку Мерло шато Петрюс, налил в два пузатых бокала вино, сел рядом и протянул один мне. Я с удовольствием вдохнула пряный аромат с нотками вишни и пригубила терпкую жидкость. Тепло разлилось от кончика языка по всему телу.

– Что на самом деле случилось? – Спросил Юра серьёзным тоном, вернув меня к реальности.

– Не знаю, – честно ответила я и сделала ещё один глоток вина. Когда мы были вдвоем, я не могла врать. Так было с самого начала наших отношений – я чувствовала, что могу доверить этому человеку всё, даже самые страшные тайны. Но сейчас мне совсем не хотелось говорить о несчастном случае на склоне.

– Давай-ка вернемся домой и ты сходишь к мануальному терапевту. Он знает, что делать. Раньше он тебе всегда помогал.

– Хорошо, – ответила я.

Вечер был почти идеальным, одним из тех, когда хочется просто молчать, пить вино и смотреть на тихо падающий за окном снег. И не думать про завтра и вчера.

На следующий день после падения я зашла к Люси, и она сразу заметила изменение в моем настроении.

– Это всё из-за переживаний, – протягивая мне чашечку кофе, сказала она. – Ты слишком много думаешь.

– Кхм, – хмыкнула я в ответ, то ли соглашаясь, то ли опровергая ее предположение.

– Тебе надо научиться проще смотреть на материальные вещи. Понимаю, в том доме нельзя было оставаться, но стоило ли так волноваться? Всё, что ни делается, всё к лучшему. Смотри, если бы вы не сняли ту лачугу, мы бы никогда не познакомились, – Люси улыбнулась и отпила глоточек дымящегося черного кофе без сахара и молока. Совершенно несчастная, я смотрела на нее, понимая, что она абсолютно права, но как мне изменить свою натуру? Что сделать?