Павел Цапюк - Какнога

я пропал из эфира, поскольку сотовые мои были выключены, я не дописал статью для «Акции», валялся, как бревно, и перспективы мои были самые туманные

прошло несколько дней, мама сказала, что меня повезут на «чистку вен» в Первую Градскую больницу

машина пришла назавтра ближе к ночи, меня одели с небольшой моей помощью, перенесли на каталку и повезли вниз

при погрузке я успел глотнуть чуть морозного ноябрьского воздуха (почти три недели не был на улице)

в наполовину заклеенном окне скорой я вижу Трешку, ипподром, эстакады, я не просто гуляю, я катаюсь по Москве! по пустой (поздний вечер)! с ветерком!

мужики! – насколько громко могу, сиплю я санитарам – а музыки нет? – нет, говорят

да и чего там, и без музыки здорово, ведь Москва!

я каждый поворот по дороге к Ленинскому помнил, и съезд, и два кольца, и разворот

я словно сам был за рулем, так что еще на подъезде к больнице сказал маме: ну, вот и приехали

в Первую Градскую я прибыл, кажется, ближе к одиннадцати

когда уже в палате меня поместили на койку, я чуть привстал, чтобы осмотреться

коек напротив было 7

стало быть, 14-местная палата…

спустя несколько минут пришел какой-то врач, уселся на мою кровать и начал задавать вопросы, что да как

потом я узнал, что все это время мама устраивала небольшую революцию, целью которой было помещение меня в местную реанимацию

революция состоялась, меня перевезли снова

реанимация Первой Градской находилась на предыдущем эволюционном этапе по сравнению с институтом Герцена, оборудование было древним

но действенным

мне никогда не случалось пробовать наркотики

но таких глюков, как были у меня от кислорода, поступавшего через маску, я не видел никогда раньше

специалисты утверждают, что такое маловероятно, но я отчетливо помню, как смотрел часами напролет, находясь в полузабытьи, этакие рисованные мультфильмы, когда одна картинка переходит, трансформируясь, в другую, та в третью – и так бесконечно

иногда случались тематические подборки, скажем, подводный мир или полеты, иногда просто узоры, сюжетов и рисунков было очень много

положить-то меня положили, а чистку вен, лизис , делать не могли – необходимого лекарства, стрептокиназы (или строкиназы) не было в России

о чем, собственно, и сказали маме, согласившись положить меня в реанимацию: мол, положить-то мы положим, но лекарство все равно вам искать

его искали в Киеве, Минске, Берлине, где-то еще

мама и жена обзванивали всех знакомых, кто мог быть за границей или у кого там были родственники или друзья

друг кумовьев уже собирался лететь в Киев за лекарством, когда нужное количество пузырьков нашли в Одессе

(после я узнал, что, пока нужные бумаги не были наконец оформлены в наших разрешительных органах и лицензия на лекарство не продлена, умельцы возили его, скажем, из Минска, и коробочку, купленную за 20 долларов, продавали по 200, – неплохая маржа, правда?

а еще я узнал, что и в Первой Градской лекарство было)

в аппарат, закачивавший в меня гепарин и прочее, зарядили наконец очищающее вены средство и процесс пошел

всего чистка заняла около трех дней

обезболивающее кололи в руку

я просил: введите в катетер – нет, надо в мягкие ткани

через два дня на месте укола в средней части плеча образовался волдырь диаметром 5 см и цвета уже скорее не темно-синего, а черного (все-таки постоянный пот и температура)

несмотря на то что все это время я днем лежал с голыми руками и плечами, а то и раскрытый по пояс, ни один доктор во время осмотров этого не увидел

примерно та же ситуация с анализами крови: постоянно пытаются взять из одного и того же пальца, не успеешь заметить – еще одна дыра, которая по счету?

пытался подсунуть другой палец – нельзя, говорят, положено вот этот

а что, спрашиваю, в другом пальце состав крови отличается?

безымянные на обоих пальцах синюшные и в дырках…

приступы удушья, болит теперь уже только справа внизу, вдыхать все сложнее, выдыхать нечего, поначалу обычное обезболивающее чуть снимает боль, потом она лишь усиливается

решают колоть морфий, для этого надо вызывать наркотическую бригаду – а когда она будет? – а она одна на все корпуса, скоро будет – когда? – ну, минут 15, не больше

я чувствую, что столько продышать смогу только чудом, инстинктивно приподнимаюсь на левом локте – и дышать действительно становится чуть легче

появляется словно небольшая дырочка внутри, через которую я могу через раз урвать себе кусочек жизни, я держусь за этот кусочек зубами

через какое-то время я хриплю, что дышать не могу, чтобы позвонили им еще раз, мне отвечают, что как смогут, так и придут

они появляются наконец, я сразу вижу это, потому что смотрю только на входную дверь, двое в белом с белым же чемоданчиком

они выходят – на посту дежурной сестры, да и вообще в палате не оказалось никого

нашлись, разобрались, заполнили какие-то необходимые формуляры (я, наверное, мог бы движения шариковой ручки посчитать, если бы видел) – и сделали укол

как-то я до этого момента додышал

и уснул

на удивление, сон от морфия был как лопатой по голове: р-р-раз – и все, но никаких видений, несмотря на кислородную маску

я успел поссориться почти со всеми врачами

одна дежурившая докторесса предлагала мне в качестве туалетной бумаги марлевую салфетку примерно 4×4 см, я смотрю на эти салфетки и спрашиваю: а что мне с этим делать? – она в ответ сочувственно: ну, больше я тебе ничем не могу помочь, дружочек

другая побрезговала подать мне судно, сказав, что придет сестра и поможет мне – а что, спросил я, у вас квалификации не хватает?

заведующая отделением требовала, чтобы я отдал семье обручальное кольцо

мама вторила, мол, так будет безопаснее, вдруг кто попытается снять, отдай, так всем будет спокойнее

я неистовствовал: может, вам и крест еще снять с шеи? хренушки! пусть только попробует кто сунуться, из последних сил горло перегрызу

тогда заведующая, увешанная золотом, как витрина ювелирного, потребовала расписку

ну я и написал:

собственного обручального кольца не отдаю

претензий не имею

раб Божий Павел – и поставил крест

потом подумал (все же официальная бумага) и для солидности под именем написал фамилию

дату я поставить не мог – я бы ее просто не смог вычислить, в тот момент это было слишком сложно

я положил бумагу рядом с собой на кушетку, поскольку отдать мне ее было некому

когда проходившая мимо заведующая прочитала мою писанину, она взглянула на меня с некоторой опаской…

иногда в реанимационной палате проветривали

просто открывали окна настежь, так что я еле успевал натянуть одеяло до шеи