Галина Курьянова - Воспоминания жены советского разведчика

По молодости лет я посчитала сей довод слишком прагматичным, в высшей степени меркантильным и просто глупым, тем более что мамаша была всего на 5-6 лет старше меня. А вот подишь ты! В родственниках уже разобралась! Сама видимо замуж рано выскочила…

Тут меня торкнуло: если свахе 27-28 лет, а предполагаемый соискатель их старый друг, то сколько же ему годков? «Ну, сколько-сколько… молодой еще, 38 лет. А уже полковник!» Сейчас мужчина в этом возрасте для меня мальчишка, а в тот момент, не подумав, я брякнула: «У-у-у! Какой старый!»

«Что вы, что вы, Галочка, какой же он старый! Это же замечательная разница в годах для супругов – (Ого! уже супругов!) всего 17 лет. Он же на руках Вас будет носить!» Я смущенно забормотала: «Конечно, конечно, это не возраст для мужчины, извините, но я люблю своего жениха, мы так долго дружили, хорошо знаем друг друга!»

Вообще-то в понятие «хорошо знаем» я спроецировала только на общее время наших коротких встреч с Витей, а ведь узнать человека можно только в процессе совместной жизни, причем длительной жизни.

На этих словах мы вроде отказались от темы жениховства, но через некоторое время её дочка заболела, школу не посещала, а мама, придя за очередным заданием, попросила меня навестить их: «Ларочка так вас любит, так скучает по школе, пожалуйста, зайдите к нам сегодня!» Хорошо, думаю, зайду, порадую девочку, помощницу-мамочку и отмечу заодно в плане по воспитательной работе посещение учащихся на дому. Вот такие мысли промелькнули в моей голове, и, когда я после уроков явилась к Ларочке: дома у них сидел импозантный мужчина. Это уже дежа-вю, какое-то наваждение. Нас стали знакомить: «Валерий!» (хорошо не Виталий!) «А отчество?», – по учительской привычке, а получается неделикатно, спрашиваю я. «Просто Валерий!»

Ох ты, Господи, прости и сохрани! Валерий! Так может уж прямо Валерик или Валерка. Пацанчик! Меня эта процедура знакомства рассмешила и разозлила одновременно. Ах, Валерик, Валерка, вот ты какой! Не мальчик уже, в годах, явно прошел огонь, воду и медные трубы, а всё жену себе не нашел, девочку-целочку тебе подавай…

Конечно он, как джентльмен и воспитанный человек, что по сути одно и то же, пошел меня провожать, нёс мою тяжеленную сумку с тетрадями и даже пытался назначить свидание.

Боже! Как это было тяжело и нелепо: придумывать тему для разговора, следить за тем, чтобы не ляпнуть что-нибудь глупое или не к месту.

Со своими-то сверстниками я говорила как угодно, что угодно и о чём угодно, не задумываясь, как я выгляжу в их глазах. Мы болтали, не закрывая рта, хихикали или откровенно «ржали». Здесь же меня замораживало сознание и убеждение, что это совсем взрослый и даже пожилой, по моим меркам, человек, что с ним нужно беседовать на какие-то особые серьезные темы, умные и интересные. Разговаривая с этим человеком, я всё время пыталась соответствовать, быть взрослой, умной, интересной – ведь он намного старше! Меня вполне можно было назвать девушкой компанейской, в общении лёгкой, но здесь я первый раз в жизни, беседуя с мужчиной, не находила подходящих слов. Мне было скучно, неинтересно – да и зачем мне эта головная боль!

Я приняла все меры предосторожности: во-первых, не дошла до своего дома, сказала, что нужно навестить ещё одного ученика, а на самом деле побоялась, что меня увидят опять с новым кавалером, опять с офицером да ещё таким «старым». Во-вторых, на просьбу встретиться честно ответила, что не хочу никого обнадеживать, жду своего жениха и привела другие, обычные в таких случаях отмазки.

Дядька же оказался нормальный и умный: сказал, что можно ждать сколько угодно своего ненаглядного жениха, но и запирать себя дома такой молодой и очаровательной девушке не годится, можно сходить в театр, в ресторан (ого! это уже считалось тогда обязательством!), в конце концов, можно прокатиться на машине за город, такие прекрасные погоды стоят, весна! Ну, нет! Не хочу! Я этот цветочек уже нюхала! Нет, нет! Спасибо!

До свидания!

Что интересно, моя старшая сестра, когда я ей рассказала об этом Валерии, точь-в-точь повторила слова Ларочкиной мамы: «Ну и дурочка! Действительно, еще неизвестно, что получится из твоего Вити, куда вас запихнут да и сколько его можно ждать?»

Честно говоря, насколько я не стремилась непременно и скоро выйти замуж, но и меня уже начала тоже тяготить роль соломенной невесты и это уже утомительное ожидание. Мой жених был твердо уверен в незыблемости моего и своего слова об ожидании, письма писал «никакие», без ласковых слов, умилительных нежностей, признаний в страстной любви или просто любви, писал словно доброй знакомой или подруге, иногда упоминая, что скучает и ждет с нетерпением очередных каникул. Правда, жениха и невесту не связывали «те» отношения, так что не приходилось ни сердиться, ни особенно тосковать, но время и возраст брали свое. В конце концов, мне теперь хотелось более тесных отношений с мужским полом (наконец очухалась!), у многих моих сверстниц были уже детки, а я все в ожидании жениха. Быть девственницей к 22 годам стало уже утомительно и томительно, и если бы наши платонические отношения протянулись бы еще немного, то навряд бы я дождалась своего принца.

Но все состоялось по правилам: принц прислал маме официальное письмо – она его долго хранила, – я поехала в столицу, и там в ЗАГСе Ленинградского района г.Москвы 28 августа 1959 г. мы зарегистрировали свои пятилетние отношения. Витя ещё раз проявил свою предусмотрительность и обстоятельность: снял на месяц комнатку недалеко от Академии, купил продукты, словом повел себя как заботливый и любящий мужчина, что оно и было на самом деле. Отметили скромно свое бракосочетание с друзьями-свидетелями, Адольфом и его невестой Ирой и ещё двумя ребятами из Академии в ресторане «Прага». Мне очень хотелось надеть свое светло-светло-салатовое, почти белое, платье из тафты, но 28 августа был почему-то прохладный, пасмурный и к тому же дождливый день, и мне пришлось обойтись темной юбкой, свитером и курткой, так что прошло все довольно обыденно. Классической невесты, ожидавшей жениха далеко, и так долго и так верно, из меня не получилось, а очень хотелось покрасоваться в платье и фате.

В этот месяц, который в литературе называют медовым, к нам стали перманентно приезжать родственники: Валентина, Люся (сестры мужа и моя), свекор Иван Тимофеевич. Их надо было встречать, провожать, устраивать на ночлег, кормить (а денег у нас было с гулькин нос) и развлекать. Вот подумали бы, до них ли двум молодым и здоровым молодожёнам?! Прорвало их просто на посещение. А молодожёны хоть действительно были молодые и в сексуальном плане неопытные, однако быстренько поняли, что к чему – природа научит – и хотели лишь одного: чтобы им дали возможность провести этот медовый месяц как положено и оставили их в покое.