Комил Алламжонов - Алламжонов виноват

И тут Парпиев внезапно бьет по столу кулаком так, что все чайники разлетелись, а мы все резко проснулись.

– Эркин Файзиевич, вы думаете, что я дурак? Вы на все мои поручения говорите «нет». Все мои идеи рубите, все мои реформы тормозите!

Он встал, стул полетел в сторону. Карандаш, который он держал в руках, сломался, и он швырнул его на пол. В зале повисла гробовая тишина, все испугались.

– Вот, Алламжонов! – он поискал меня глазами. Я вжался в стул и срочно захотел в туалет. – Я ему сказал сделать книгу, а вы его выгнали. Почему вы ему сказали, что ее не нужно делать?

– Я не говорил, не говорил… – попытался оправдаться Гадоев. Было видно, что он сильно испугался.

Парпиев снял свои очки, швырнул на стол и вышел из зала, хлопнув дверью так, что трещина пошла по стене.

А я остался внутри и попытался врасти в стул. Гадоев обвел всех взглядом, тихо сказал, что собрание окончено. Все молча разошлись.

Потом он подошел ко мне.

– Можно тебя на секундочку? Где твой кабинет?

Мы зашли в мой кабинет, он своими вопросами стал загонять меня в угол:

– Что я тебе плохого сделал? Ты зачем меня так подставил?

Я попытался спасти свою шкуру, придумывая на ходу:

– Эркин Файзиевич, Ботыр Рахматович спросил, я ответил… Я сказал, что вы переживаете, что книга за четыре дня не получится хорошей, он вот так сказал… я вот так ответил. Он просто неправильно меня понял…

Конечно, он мне не поверил.

То, что я его крупно подставил, стало понятно через несколько минут. Всем пришло сообщение зайти в свои кабинеты, и чтобы никто не выходил. Мы сидели в здании до позднего вечера в своих кабинетах, а председатель уехал. Потом уже я понял, это было сделано для того, чтобы не было никакой утечки информации. Чтобы Гадоев не успел подтянуть своих людей, танки и артиллерию.

На следующий день на собрание приехал премьер-министр Шавкат Миромонович Мирзиёев11 и Гадоева убрали с должности. Но он был первым заместителем много лет, и танки он все-таки подтянул. Его оставили заместителем председателя Комитета и ректором Налоговой академии12; он просто ушел из ГНК и перестал вмешиваться во внутренние дела.

Потом на его место пришел Мусаев Бехзод Анварович, в настоящее время вице-премьер. Либеральное крыло нашей политики. С ним было легко работать.

А потом пришел и мой черед оставить работу в ГНК и государственную службу в целом. Решение не было спонтанным или непродуманным, оно было просто единственно возможным для меня.

Во всех ведомствах, которые Ботыр Рахматович возглавлял, он сам прописывал порядок еженедельных собраний. Это были не стандартные посиделки со скучными отчетами, быстрее закончить и пойти по делам. Это каждый раз было испытание. Его помощники готовили для каждого отдела вопросы, которые очень серьезно могли поставить в тупик руководителей. Собиралась информация, которую Парпиев выдавал на собрании. Тот, кто выходил на трибуну отчитаться о проделанной работе, сильно рисковал. И все руководители отделов прибегали к хитрости, просили Дильшода Турахонова, чтобы их службу не включали в повестку дня. Возможно, это стоило денег, не знаю. Так что на трибуне чаще всего оказывался я и отдувался за всех. Жалеть меня генерал не собирался. А глава секретариата Дильшод Турахонов невзлюбил меня особенно сильно и каждый раз пытался меня подставить.

Мне это, в конце концов, надоело. Неужели в Налоговом комитете нет других вопросов, кроме моего? Я составил график отчетов, куда включил все отделы, даже канцелярию (исключением стал только сторож), и занес этот документ Парпиеву, сказав, что собрания в последнее время слишком однобоки. Пусть все по очереди дают отчет, каждый отдел должен уметь показать свою работу. Он согласился и подписал.

И теперь, когда меня поднимали на трибуну, я рассказывал о тех, кто не выполняет задачу. И уважаемые коллеги внесли меня в «Список Турахонова», чтобы меня тоже не вызывали на трибуну. Скинулись, наверное.

За этот маневр я получил сполна, этого мне не простили. Сочинили какую-то кляузу, я уже не помню какую, настолько она была абсурдна и несправедлива. И впервые за девять лет Парпиев разнес меня на собрании, при всех, и я даже не мог оправдаться. И я понял, что больше здесь работать не буду.

Но уйти я хотел красиво. Даже за девять лет я не смог забыть его первого «валейкум» на мое приветствие. То, что он отнесся ко мне, как к человеку, а не как к мальчику на побегушках. Я пришел .

– Пусть придет, – сказал Ботыр Рахматович .

На следующий день я зашел к нему в кабинет, сказал, что хотел бы уйти, чтобы открыть свое дело.

– Обиделся? – спросил он.

– Нет, что вы! Нет, конечно, на что мне обижаться?

– Обиделся… – сказал генерал. – Я же вижу. Ладно, давай свое заявление. И удачи тебе.

Я ушел, но до сих пор бесконечно благодарен Ботыру Рахматовичу за ту школу и за дисциплину, которой он меня научил. Всегда держать удар и верить в невозможное. Всего можно добиться. По сути, он меня воспитал как самый настоящий дядя.

Итак, я ушел в бизнес, где заработал свой первый миллион. С самого детства я пытался зарабатывать деньги, но это не всегда получалось.

1 НТРК – Национальная телерадиокомпания.

2 «ДАВР» – редакция информационных программ телеканал «Ёшлар» НТРК.

3 МЧС – Министерство по чрезвычайным ситуациям Республики Узбекистан.

4 Абдусаид Кучимов – узбекский журналист, председатель Национальной телерадиокомпании Узбекистана в 1997–2005 гг.

5 «Беруни» – конечная станция Узбекистанской линии ташкентского метрополитена.

6 Каракамыш – массив в Алмазарском районе Ташкента.

7 ТашГУ – Ташкентский государственный университет, в январе 2000 г. был переименован в «Национальный университет Узбекистана им. Мирзо Улугбека».

8 Узметроном – независимый сайт в Узбекистане. Блокировался до мая 2020 г.

9 Жемчуг – экспериментальный дом в Ташкенте, в котором находился знаменитый магазин «Жемчуг».

10 Шарк – издательско-полиграфическая компания.

11 Шавкат Мирзиёев – с декабря 2003 г. по декабрь 2016 г. Шавкат Мирзиёев занимал должность Премьер-министра Республики Узбекистан. С 14 декабря 2016 г. – Президент Республики Узбекистан.

12 Академия – Налоговая академия Государственного налогового комитета.