Кейт Спайсер - Пропала собака. История одной любви

Слишком скоро. Не знаю, хочу ли я Мерлина. Мы разве не можем сначала навестить его и посмотреть, как там с химией между нами? Разве не должно быть более тщательной проверки от обладателей анораков и тех, кого эти самозваные собачьи социальные работники предлагают новым хозяевам? Я не хочу собаку с генами пуделя или лабрадора. Я хочу лерчера.

– В эту субботу?

Нужно было сказать Саре о моих опасениях.

– Да. Встретимся в полдень у парковки «Террок Сервис». Захватите сто шестьдесят фунтов – плату за «усыновление», и поводок.

– Увидимся там. Отлично. Спасибо. Шикарно. Еще раз спасибо. Большое вам спасибо.

Похоже, еще одно важное жизненное решение отдано на волю судьбы – как вероятность забеременеть, карьерный рост или выживание в старости. Чарли на судьбу не слишком полагается. У него есть планы на ближайшие лет пять и пенсию. И он встает в пять утра, чтобы отправиться в спортзал.

Я звоню матери.

– Мам, мы нашли себе собаку. Он…

– О нет, это кобель ? Не заводи кобеля. Они убегают. Они везде метят, они…

– Мне пора. Извини.

Я совсем позабыла о маминых предрассудках насчет кобелей, латентной собачьей мизандрии, до причины которой я так и не докопалась. Как и большинство женщин, она любит, фыркая, бросать: «Мужики!» Не все женщины ее поколения были Глорией Стайнем [15] Глория Мари Стайнем (род. 1934) – американская журналистка, социальная и политическая активистка, лидер американского феминистского движения в конце 1960-х и начале 1970-х годов. или депутатами-лейбористами; для менее заметных дам ее времени война полов осталась пассивно-агрессивной, и выиграли они ее не с помощью трудов знаменитых феминисток, а маленькими победами на домашнем фронте.

В ее варианте отрицание патриархата сводилось к тому, чтобы никогда не заводить кобеля и постоянно жаловаться на мужа. Мне лично все равно, какого пола моя собака, но сейчас я порадовалась, что это кобель, а не сучка. В сорок шесть с половиной меня все еще по-детски бодрит то, что мы с матерью во многом не похожи.

Мы оба с нетерпением ждем появления пса. Ни дня не проходит без того, чтобы мы не обсуждали, какой он, наш новый мальчик. Чтобы уверить себя в том, что обеспечим животному прекрасную жизнь, мы осматриваем места будущих с ним прогулок. Я показала Чарли закуток под моим столом, где у пса может быть собственный «кабинет», укрытие подальше от людей, темное и тихое, где он – рядом со мной – сможет спокойно сидеть и ничего не делать. Мне нравится представлять, что он спит у моих ног. Может, и напишу больше в компании коллеги-пса.

В промежутке между решением взять собаку и ее появлением дома царит приподнятое настроение. Появилось что-то еще, кроме работы, о чем можно подумать.

Ночами перед поездкой в Эссекс за собакой я сидела в кровати, поглощая как чтиво для перелетов книжку Джеки Дрейкфорд «Лерчер дома». И пыталась расшевелить Чарли всякими впечатляющими цитатами про охотничий инстинкт, глистов или идеальный собачий стул.

«Лерчеры легко начнут избегать вас, если посчитают, что вы их не достойны… Лают мало, но обладают большим разнообразием звуков, известных как «разговоры лерчеров»… Лерчеры все делают вместе с вами, а не для вас, и, пока они считают, что вы их заслуживаете, это самые верные компаньоны».

– Ммм, очень интересно, – бормочет Чарли под одеялом.

«Сырые мясные кости дополняют естественный рацион, и их следует добавлять к еде три-четыре раза в неделю…»

– Ты меня слушаешь?

В ответ раздается невнятное бурчанье вперемежку с брутальным звуком выпускаемых газов: нет, не слушает.

«Лерчеры…»

Храп. Ну хватит. Я читала часами, а он спал.

Если честно, мы пытаемся примирить наши две слишком разные жизни. Чарли живет в безумном темпе, подгоняемый амбициями и двойным макиато. Сон для него – время вынужденного простоя. И тут я, со всеми моими сиестами, пропущенными дедлайнами и абсолютным беспорядком. Желание завести собаку и ее поиск создали общую умиротворяющую точку фокусировки, которую мы отчаянно искали с тех пор, как год назад стали жить вместе.

Суббота – день, когда мы забираем Мерлина. Мой левый висок пульсирует легким похмельем от текилы: вечер я провела на концерте группы «Либертинс». Я шла вообще в другое место и ничего такого не планировала, просто оказалась рядом и увидела пару знакомых. Артисты выступали, а помпезные гости, украшающие вечеринку своим присутствием, как обычно, громко говорили. Они никогда не в восторге от того, что их пригласили, но ведут себя так, словно находятся здесь по праву рождения. Халява, сэр! Этих людей зовут везде и еще немного приплачивают. Потому что заполучить их – уже честь.

Болтовня, болтовня, болтовня. Знаешь, Патти Смит [16] Патти Смит (род. 1946) – американская певица и поэтесса. Ее называют «крестной мамой панк-рока» благодаря ее дебютному альбому «Horses» 1975 года. это поддерживает. О, потрясающе! Обожаю Патти. Болтовня, слухи, болтовня, слухи. Сплетни. Дорогая. Люди, места, вещи. Дорогая. Дорогуша. Люди, места, вещи. Кто-то из них успешен, кто-то попал сюда благодаря браку, рождению, красоте, деньгам, всему сразу или просто кого-то знает и служит кому-то компанией. Все очень яркое, кругом шелковые палантины и длинные вечерние платья. Мимо проплывает стайка моделей.

Пить я не собиралась, но пью. Все же оплачено. Вот и я решила пропустить одну «маргариту» или даже четыре. Похмелье часто собирает жатву в знаменательные дни свадеб, похорон, важных интервью, высоколобых культурных ночных шоу, куда второй раз вас никогда не пригласят. Так почему бы не отнести сюда и канун обретения первой собаки?

На вечеринке я рассказываю некоторым гостям, что завтра поеду за собакой. Кто-то отвечает: «И что?», кто-то – «Потрясно!». На самом деле всем плевать. Впрочем, учитывая тотальный эгоизм и безразличие присутствующих, я могла забирать хоть тигра-альбиноса, и дождалась бы самое большее вежливых зевков.

Чарли не пошел на концерт. Он редко ходит со мной на мероприятия: «Мне неинтересно быть приложением к тебе».

Будильник звонит в семь, и Чарли выдает: «Так», подразумевая «время собираться».

Он-то с утра бодр и свеж. Полежав еще немного, снова говорит: «Так», – и встает. Приняв душ и дозу кофеина, Чарли успел одеться и завершить утренние сборы парфюмом еще задолго до того, как я оторвала голову от подушки. Он даже ухитрился немного закупиться и подготовиться к финансовому экзамену.

Подлинные физические страдания этим утром мне причиняет не свет, а похмелье, которое, разумеется, дает о себе знать; причем проблема скорее ментальная. Ощущение такое, будто маленькое создание аккуратно крадется туда-сюда по лобной доле мозга, препятствуя моим исполнительным функциям, тем из них, которые заставляют тебя встать и показать им всем.