Елизавета Эбнер - Южный Тироль. Другая Италия

В состав Австрийской империи он был возвращён только в 1813 году в результате подписания договоров на Венском конгрессе. Площадь Максимилианплатц в Больцано (Бозене) через год получила новое имя – Йоханнесплатц, теперь уже в честь эрцгерцога Иоганна Австрийского. Австрийская элита стала чаще приезжать в Больцано (Бозен). Восторженные отзывы о красоте и мягком климате этого города быстро достигли венского двора. Вокруг площади появились постоялые дворы, а затем и гостиница. Памятник Вальтеру фон дер Фогельвейде был установлен на ней по инициативе австро-венгерского правительства в 1889 году. Его выполнил южнотирольский скульптор Генрих Наттер – из знаменитого в регионе белого мрамора Лаза. Фигура немецкого поэта и композитора периода классического миннезанга была обращена в сторону юга, и это было совсем не случайно.

На юге находился Тренто, который тогда, будучи частью Австрийской империи, назывался Триент. Абсолютное большинство населения в нём было итальянским, и ирредентистское движение, выступавшее за присоединение Триента и других приграничных зон с итальянским населением к Италии, в этой области активно набирало обороты. Уже в 1886 году здесь поговаривали о создании памятника Данте Алигьери, тогда ещё просто по случаю основания в Роверето фонда « Pro Patria» . Фигура Вальтера фон дер Фогельвейде на площади в Больцано (Бозене) – человека, известного своей любовью к немецкой культуре и на протяжении всей жизни прославлявшего её в своих произведениях, – была дистанционным ответом неспокойным настроениям на юге Австрийской империи.

Реакция Триента (Тренто) на памятник Вальтеру не заставила себя долго ждать, и уже в 1893 году в фундамент монумента Данте был заложен первый камень с надписью на нём: «Фундаментный камень памятнику Данте Алигьери, который показал, на что способен наш язык, от трентцев. XX APR MDCCCXCIII». Австро-венгерская монархия хорошо понимала возможные последствия происходящего, но противостоять проекту не посчитала уместным. Фигура Данте Алигьери была ясно обращена на север.

После Первой мировой войны по Сен-Жерменскому мирному договору Южный Тироль отошёл Италии. Печально известная история последующей принудительной итальянизации этой территории отразилась как на площади, так и на памятнике Вальтеру фон дер Фогельвейде. Сперва в 1925 году площадь Вальтера просто переименовали в честь итальянского короля Виктора-Эммануила III, а затем в 1935 году у пришедшего к власти фашистского правительства дошли руки до самой статуи поэта-миннезанга. Памятник Вальтеру фон дер Фогельвейде перенесли в парк Peter-Rosegger . Вставший во главе процесса итальянизации южнотирольского населения Этторе Толомеи настойчиво предлагал поставить на его месте монумент Друзу Старшему – римскому военачальнику, в 15 году до нашей эры сражавшемуся на территории Реции с бандитами, совершавшими набеги на римские племена и получавшими поддержку от местных племён. Друз Старший тогда уничтожал как бандитов, так и местные племена. Нужно ли упоминать, что Тироль входил в состав Реции и Толомеи не просто так обращался к древней истории?

В конце концов, статую Друза Старшего всё-таки заказали южнотирольскому скульптору Хансу Пиффрадеру, но по неизвестным причинам она так и не была сделана.

С окончанием Второй мировой войны в 1945 году главную площадь Больцано (Бозена) снова переименовали, на этот раз в Мариенплатц. Это название сохранялось за ней вплоть до 1947 года, пока ей не вернули имя Вальтерплатц, или площадь Вальтера. Статуя Вальтера фон дер Фогельвейде была перемещена на своё место только в 1981 году.

Сегодня главную площадь южнотирольской столицы называют «парадной гостиной» Больцано (Бозена). В любое время года местные жители и гости региона заполняют находящиеся на ней кафе и бары. Именно здесь проходит самый знаменитый в Италии Рождественский рынок и не менее известный фестиваль цветов. Площадь Вальтера теперь уже в шутку переименовывают в площадь Вальса, или Walzer Platz (вместо Waltherplatz ), устраивая на ней танцевальные вечера.

Города, на главных площадях которых есть памятники поэтам, большая редкость, но за их установкой часто стоят совсем не поэтические причины. Фигуры Вальтера фон дер Фогельвейде и Данте Алигьери были символами негласного противостояния разноязычных миров в одной стране. Теперь снова в одной, но уже совсем другой стране ни север, ни юг не вспоминают о прошлом этих двух монументов. Они понимают, что будущее – в уважении к культурам друг друга.

Пейзаж за окном машины постоянно меняется, и я рискую сделать слово «красота» рефреном повествования, если начну описывать всё то, что вижу. Перед глазами то и дело мелькают вывески с названиями отелей и гостевых домов, среди которых обязательно присутствуют: Edelweiss , или «Эдельвейс», Alpin , или «Альпийский», Weissen Rössl , или «Белый конь» (справедливости ради нужно сказать, что конь может быть и не белым), Panorama , или «Панорама», и Mondschein , или «Лунный свет». Как в Советской Союзе в каждом городе обязательно была своя улица Ленина, так и в Южном Тироле где-нибудь да обнаружится старый-добрый конь – rössl .

Запутавшись в дорогах, можно остановить машину и узнать верное направление у местных, которые, конечно, предварительно сказав вам « Grüss Gott , Grüss Dich» , или «Здравствуйте» на диалекте, его вам подскажут. А потом продолжить свой путь, проезжая мимо очередной гостиничной вывески Post , или «Почта», которая в регионе тоже пользуется популярностью.

Италия здесь совсем другая.

Випитено (Штерцинг) – сказочный южнотирольский городок, в котором абсолютно все вещи хочется называть уменьшительно-ласкательными именами. Он так очарователен поздней весной, что я боюсь представить себе его во время Нового года и Рождества, когда он почти наверняка покрыт ровным слоем пушистого белого снега, украшен гирляндами и шарами, насквозь пропитан запахом свежих пряников, горячего шоколада, жареных каштанов и фруктового пунша.

Невольно думаю о том, как бы это было – здесь родиться? Просыпаться и скорее бежать к окну, чтобы проверить, на месте ли заснеженные вершины, башня Цвёльфетурм – символ города и условная граница между его новой и старой частями, вдыхать идеальный аромат свежих булочек, доносящийся из уютной семейной кофейни, которая обязательно должна быть на первом этаже.