Мэттью Полли - Брюс Ли. Я никогда не сдамся

Вторая мировая война захлестнула планету огнем и кровью. Японские войска продвигались все дальше и дальше в сердце Китая. В Европе немецкое люфтваффе бомбило британские города, а немецкие подводные лодки пускали ко дну корабли снабжения из Америки. Гонконг, отрезанный и от Китая, и от Британии, оказался беспомощным и одиноким.

Пока народ Китая и Великобритании сражался за выживание, то же самое делал и юный Брюс Цзюнь Фань Ли. Рожденный в мирном прохладном воздухе Сан-Франциско, пухлый малыш тяжело заболел во влажной, полной тараканов среде Гонконга военного времени. Вспышка холеры опустошала колонию. Брюс Цзюнь Фань настолько ослаб и исхудал, что родители боялись, что он умрет. Грейс, уже потерявшая одного младенца, постоянно кружила над больным сыном. «Мне кажется, я избаловала его во время той тяжелой болезни, – вспоминала позже Грейс. – Из-за своего недуга, который мог стать фатальным, Брюс вырос слабее и болезненнее других детей. До четырех лет он не мог ходить, не спотыкаясь».

8 декабря 1941 года в британской колонии настал день, которого так все боялись. Спустя восемь часов после внезапного нападения на Перл-Харбор Япония вторглась в Гонконг, одновременно объявив войну Америке и Британии. Объединенный гарнизон британцев, канадцев, индийцев и небольшой группы китайских добровольцев в четыре раза уступал численности японских войск (14 тысяч против 52).

Тысячи мирных жителей были убиты во время бушевавших сражений в Коулуне, на южной оконечности материкового Китая, и в гавани у острова Гонконг. Одним из тех, кто чуть не погиб, был Хой Чен. Как и многие певцы кантонской оперы, он был заядлым курильщиком опиума. Когда Хой Чен делил трубку с приятелем-актером в близлежащей курильне, бомба с японского самолета проломила крышу, размозжила его друга и упала в подвал, унеся с собой тело погибшего. Бомба не разорвалась – лишь поэтому в тот день Хой Чен выжил.

Менее трех недель понадобилось японцам на захват обнаженного аванпоста Британской империи. 25 декабря 1941 года – эта дата навсегда останется в памяти жителей Гонконга как «Черное Рождество» – город впервые в истории сдался захватчикам. Как бы ни возмущались китайцы поведением британцев и попустительским отношением к колонии, это не шло ни в какие сравнения с ужасом от тоталитарной жестокости новых хозяев, которые решили, что лучший способ контролировать колонию – это сократить ее население. Любой, кто не имел места жительства или работы, был изгнан из города. Те же, кто остался, натерпелись бед от террора. Десять тысяч женщин подверглись групповым изнасилованиям. За три года и восемь месяцев японской оккупации население Гонконга сократилось с 1,5 миллиона до 600 тысяч. Треть населения сбежала, в основном в Макао – соседнюю португальскую колонию, еще треть выживала всеми возможными средствами, остальных заморили голодом или убили. Японские часовые расстреливали или обезглавливали проходящих мимо китайцев, которые не могли поклониться должным образом. Гражданских убивали, отрабатывая приемы джиу-джитсу: японцы швыряли их на землю до тех пор, пока те не могли двигаться, а затем закалывали штыком. В среднем во время оккупации каждый день на улицах подбирали триста трупов – те, кого не убили, умирали от болезней или недоедания.

Ли Хой Чен был единственным кормильцем в семье из тринадцати человек. Если бы Хой Чену пришлось бежать в Макао, вряд ли бы все члены семьи выжили, особенно младенец Брюс, едва оправившийся от тяжелого заболевания. К счастью для Хой Чена и его родственников, японцы полюбили китайскую оперу. Глава японского министерства пропаганды Вакуда Косуке сделал предложение, от которого нельзя было отказаться всем знаменитым оперным исполнителям, в том числе Хой Чену – одному из четырех лучших «клоунов». Условия этого предложения так и остались нераскрытыми. «Папа никогда ни с кем не говорил об этом, – говорит Роберт Ли. – Но зная японскую тактику угроз продовольственным нормированием, мы можем только представить, что у него не было другого выбора». Фиби добавляет: «Японцы заставили отца выступать, но он не получал за это денег. Вместо этого они платили рисом, поэтому у нас раз в неделю на обед был рис. Все остальное время мы размалывали тапиоку [12] Крахмалистый продукт, который добывают из корней маниок. С точки зрения содержания полезных веществ тапиока малоценна, зато содержит большое количество калорий и легко усваивается. , чтобы сделать бок-чан (кантонские блины)».

Японцы полагали, что продолжение оперных спектаклей создавало ощущение мира в их так называемой Великой восточноазиатской сфере сопроцветания, поэтому работа Хой Чена придавала его семье чуть более высокий статус, чем у остальных граждан. Позже Грейс рассказывала своим детям, что японские солдаты оставляли ее в покое, как только она упоминала, что ее муж – актер китайской оперы.

В густонаселенном довоенном Гонконге наиболее ценным активом была недвижимость. Устранив две трети населения, японцы непреднамеренно наполнили рынок доступным жильем. Внезапно Хой Чен и люди, подобные ему, имевшие достойные рабочие места и продовольственные пайки, могли кардинально улучшить положение. Примерно спустя год после начала оккупации он перевез семью из тринадцати человек в квартиру площадью почти четыреста квадратных метров – чрезвычайно просторную по меркам Гонконга. Самым главным доводом в пользу покупки этой квартиры было ее расположение. Нэйтан-роуд, 218, Коулун. Здание находилось прямо через небольшой парк от штаб-квартиры японских оккупантов, поэтому окрестности были очищены от оголодавших местных, пытавшихся выжить любой ценой. В течение следующих двух лет Хой Чен предусмотрительно купил еще четыре квартиры по сниженной цене и сдавал их в аренду.

Даже семьи вроде Ли, которым повезло оказаться нужными японскому правительству, вели ежедневную борьбу за выживание, их дни состояли из лишений, нищеты и унижений. Японцы ввели строжайший комендантский час, в который нельзя было ни появиться на улице, ни громко разговаривать у себя дома. Однажды вечером одна из теток Брюса во время игры в маджонг с друзьями вела себя излишне шумно. Японские солдаты выбили дверь и приказали им прекратить игру. Когда тетя возразила еще более громким голосом, японец ударил ее по лицу, заставил поклониться и извиниться сотню раз.

Постоянный позор и потеря достоинства во время оккупации привели к тому, что многие преувеличивали степень своего сопротивления после того, как японцы ушли. В одной из ранних историй семья Ли любила рассказывать о Брюсе Цзюнь Фане – патриотическом малыше, который стоял на балконе своей квартиры и «грозил кулаком японским самолетам, пролетавшим над головой». Это очень гордый образ с одной маленькой неувязкой. К тому времени, как юный Брюс, родившийся 27 ноября 1940 года, смог стоять и трясти сжатым кулаком, японцы уже утратили контроль над колонией. Если Брюс и тряс рукой какому-то иностранному самолету, то американскому. Марчиано Баптиста, одноклассник Питера – старшего брата Брюса – рассказывает: «Я жил в Макао до войны. Американские самолеты атаковали электростанции и нефтяные вышки в сорок третьем и сорок четвертом. Мы грозили им кулаком, потому что они устраивали настоящий хаос».