Коллектив авторов - Плавучий мост. Журнал поэзии. №2/2019

(Статья публикуется в сокращении)

…По крайней мере, при взгляде на нашу современную поэзию заметно одно – школа русской силлабо-тоники иссякает, Игорь Болычев как носитель этой культуры выглядит как бы одним из последних умельцев этой техники, впитав множество влияний – от Серебряного века до Парижской ноты (недаром Игорь Чиннов, «последний парижский поэт», обратил внимание на его стихи и опубликовал его на Западе). Сейчас если и работают, то как-то небрежно, без знания ремесла, о «драйве» или «диктовке» речи не идет – вялая невнятица, за которой не стоит ничего дальше собственного носа, каждодневных бытовых впечатлений под покровом извилистых, изощренных (такое веяние) словес.

Мне представляется, в этом явлении выражается кризис сознания, человеческого сознания как такового, в частности нашего, русского сознания. И он нашел явственное выражение и в стихах Болычева, именно в силу их семантической внятности – именно у него-то он и нашел свое смысловое выражение.

Этот кризис сознания (кризисного во всех отношениях человечества) выражает себя в искусстве как экзистенциальное отчаяние: утрата веры и надежды в глобальном, космическом смысле – на осмысленный вселенский план и цели человеческого существования; больная любовь, потерявшая всякие ориентиры между чувственной и духовной составляющими. Благополучие возможно – но лишь в вещном, карьерном, властном выражении в течение короткой телесной жизни, впрочем, мало прельщающее духовную элиту, какой является поэт. На Западе эти мотивы нашли свое выражение в творчестве поэтов-экспрессионистов, прозе Камю, Сартра, драматургии экзистенциализма и абсурдизма, ярчайшим его выразителем в поэзии ХХ в. стал Готфрид Бенн (в поэзии русского зарубежья – Георгий Иванов). У нас о подобных мотивах и речи не могло идти под бдительным оком издательской цензуры (не допускались не только малейшие негативные оттенки переживаний, но и сам взгляд куда-нибудь повыше прилавка или грибка детского садика, в лучшем случае – на портрет очередного вождя или – в небе – на самолет с красной звездой). В духе этого плоского казенного оптимизма воспитывалось не одно поколение советских людей, и вот запоздалое прозрение, почти что крик этого самого экзистенциального отчаяния в поэзии Игоря Болычева. Причем последовательно в двух измерениях – времени («Четыре на часах») и пространства («Разговоры с собою» и «Эпилог – 1991»). (NB. Чего не могло бы, конечно, появиться у тех молодых, которые спокойно восприняли всей душой традиционное православие, как некогда другие поколения – катехизис коммунизма, и ничто кощунственное не сорвется с их языка – тут дело осмысления бытия закончено и осталась некая благодарственная молитва в виде красивой образной лирики с действительным звуком.)

Тупик экзистенциализма преодолеть человеческому духу еще только предстоит – в самом широком плане духовной эволюции. Но признаки такого преодоления улавливаются во множестве явлений духовной жизни внутри этой, может быть, даже и обреченной, цивилизации (цивилизации потребления).

И это прежде всего то, что западные писатели называют сейчас космическим, или универсальным сознанием. Обладание им приписывается Уолту Уитмену, автору «Листьев травы», написанных к тому же совершенно новым для европейского уха стихом – верлибром. Не может не прийти мысль о том, что новое сознание, новое духовное пространство открывается как бы на других частотах, в иных гармониях «музыки небесных сфер».

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.