Коллектив авторов - Поэтический форум. Антология современной петербургской поэзии. Том 2

Ни шороха полночных далей,

Ни песен, что певала мать,

Мы никогда не понимали

Того, что стоило понять.

И символ горнего величья,

Как некий благостный завет, —

Высокое косноязычье

Тебе даруется, поэт.

Корпускулы —

из красных маков,

Из вечных льдов и жарких злаков,

Из горной солнечной воды

И незатейливой еды —

Свела таинственная сила,

Плюс с минусом соединила,

Со светом – тьму,

С прохладой – зной,

Всё это как-то оживила,

Что в результате

стало мной.

В предгорьях Ала-Тау тает снег,

Под жарким солнцем загорают склоны,

Вершат цветы весенний свой набег —

Взрываются подснежников бутоны.

Снег станет пищей горных рек – водой,

Стремительно сбегающей со склонов,

Не ведая в свободе молодой

Ни тишины, ни глубины затонов…

Тень моя множится в свете ночных фонарей,

Около ног, как распахнутый веер кружится.

Может, подобно, рождаясь от сути моей,

Жизнь моя здесь многократно ещё повторится…

Я вылью шумно воду из корыта,

Скручу в спираль тяжёлый ком белья,

Пытаясь выжать каплю Бытия

Из мелкого застиранного быта.

Быть может, по зову невольному плоти

Прародину ищем в природной среде:

Мечтаем, взирая на птиц, о полёте,

А глядя на рыб, мы грустим о воде…

Однажды почти поднялась до небес,

Прозрачно вошла в ослепительный лес,

Где множится вместо деревьев, растёт

Рисунок, похожий на соты, на мёд…

И стала я сотой-ячейкой безвестной

В какой-то абстрактной стране бестелесной.

В безмолвии полном мне слышится звон,

И всё это вроде бы вовсе не сон.

Я тела не чую, лишь мысль моя есть,

И плоти, как видно, не нужно ей здесь.

А как без неё совершу я дела,

Которые сделать пока не смогла?..

«Где я? – вопрошаю, ответа моля, —

Где ты с притяженьем привычным, Земля?»

И мысленно в мир незнакомый кричу:

«Я в тело, я в тело вернуться хочу!»

И словно бы кто-то услышал меня:

Глаза распахнула в сияние дня!

Забилась душа моя, отяжелела,

Как сетью, ячейками поймана тела…

Сущность моя – змея,

Мудрая и красивая.

Жилище моё – Земля,

В ней черпаю силу я.

Меня называют красивой,

Не понимая вполне,

Что это и есть та сила,

Которая дремлет во мне.

Порой она просыпается

Под музыкальный звук,

И вдруг во мне проявляется

Змеиной пластикой рук,

Танцем цветным, узорным,

Излечивая от печали…

И снова прячется в форму

Трёхвитковой спирали.

Я слышу ритмы для стихов,

Они меня сопровождают,

Вплетаясь в ритм моих шагов,

И я душою осязаю,

Как музыку, звучанье слов,

Понять пытаюсь их значенья,

И смутен чувств моих поток…

В таком ритмическом движенье

Пульсирует, наверно, сок

В деревьях – перед их цветеньем…

Рождается опять в моём сознанье

Живой калейдоскоп воспоминаний, —

Не то в них больно, что уже случилось,

А то, что так и не осуществилось…

«Мне Вас не хватает. Мне Вас не хватает…»

А снег на ладонях прохладных не тает,

А снег замерзает на тёмных ресницах.

Во сне Вам былое, быть может, приснится.

Быть может, знакомые звуки ноктюрна

Напомнят далёкое зимнее утро,

Когда согревались в ладонях ладони,

И мчались по Невскому быстрые кони.

И снег на прохладных ладонях не таял.

Мне Вас не хватает, мне Вас не хватает…

Отболела душа ностальгией по отчему краю,

Где озёр зеркала отражают зелёный простор,

Где белеют берёзы и ветви ко мне простирают

И где ждёт моего возвращенья наш старенький двор.

Рыжим пламенем осень сожгла все мосты-переправы,

Словно вновь испытала она мою верность судьбе.

Только знаю, вернусь, окунусь в твои росные травы!

Возвращаясь в Россию, я вновь возвращаюсь к себе.

Вопреки закону – вот дела! —

В декабре малина вдруг созрела.

Это мать-природа захотела

Подарить зимою нам тепла.

Заалели радостно плоды

На живых и незамёрзших ветках,

Птицам Бог послал их, словно деткам,

И с небес благословил сады.

Явилась ночь и свергла день,

Он канул в пропасть наших вздохов.

Нам пела каждая ступень,

Что дома плохо, плохо, плохо...

Но мы, преодолев подъём

Всех этажей и всех печалей,

Вошли в свой дом, забылись в нём,

Залив тревоги жарким чаем.

И он покой принёс душе,

И было сердце не в обиде,

И что там есть, – в той темноте, —

Уж лучше нам не знать, не видеть.

Окажи мне услугу: дай руку!

Уведи меня в песню ночи́

По мелеющим улиц излукам,

Где распахнуты крылья-плащи.

Где слетелась горластая стая

На проспекты рекламных огней,

Где о воле мечта золотая

Манит скованных силой коней.

И мое заведённое сердце

Тянет к свету от чёрной тоски.

Не опомниться, не оглядеться,

Только б мчаться над гладью реки,

Дивный, чудный, мой город – мой пламень,

Не стихающий в пенной крови,

К той звезде, что сияет над нами

Недоступной вершиной любви!

Ходили странники чудные

По сирым пашням деревень,

Копили капли дождевые

В ладонях, пили, славя день.

И был так тих, почти беззвучен

Их говор о житье своём,

Их грозовые ждали тучи,

Ложась к закату в чернозём.

К рассвету каждый поднимался

И шёл в свой странный мир удач,

Но только путь их мне казался —

Единый, непрерывный плач.

Сначала я думала, парки пусты оттого,

Что холод и мгла разогнали уставшие души,

Я дважды просила вернуться, но всё никого,

Но всё никого, да и разве услышат, уснувши.

Затем я решила, что, может быть, в сладостных снах

Мне легче какой-нибудь светлой молитвой явиться,

И слёзы польют, и страданье проснётся в глазах,

И все вдруг увидят, как страшно однажды забыться.

Но вновь никого. Ни молитва, ни плач, ни призыв —

Ничто не проникло сквозь тяжесть забвения к спящим.

Густой снегопад, на немеющий сад повалив,