Коллектив авторов - Поэтический фарватер (сборник)

Родина моя, Сибирь-земля,
Где на склонах синие поля,
Где в разломах гор несут ручьи
Слёзы родниковые твои.

Больно видеть, как тебя за что-то
(Может, не понравилась кому?),
Растворив в двуокиси азота,
Утопили в гари и дыму.

Над цехами – отблеск звёзд кремлёвских,
Металлурги плавку выдают,
Город-сад, воспетый Маяковским,
Здесь сегодня птицы не поют.

Тихо подойду к твоим берёзам,
Что стоят, качая головой,
Город-сад – больной туберкулёзом,
Город-сад с желтеющей листвой.

Он молчит, как будто упрекая
Тех, кто пожелал ему беды.
Город-сад в предгориях Алтая —
Мёртвый сад, горьки его плоды…

В затянутом дымкой безбрежном просторе,
Где воздух штормами пропах,
Твой мир – три стихии меж Небом и Морем,
Работа до боли в руках.

Там, в дальних морях, пролегли твои мили,
Подняты твои якоря,
Попутного ветра! Семь футов под килем!
Удачи тебе…
Моряк…

Опять как с Гаем – вроде, что тут странного:
Не молодой уж – восемьдесят три…
Готовы ко всему, но свежей раною
Клокочет снова что-то там внутри:
Ну, как же так. давно ли. разговорами
Наивно подменяли радость встреч.
И вот, поди ж ты. раскричались вороны.
И давит небо – не расправить плеч.
Легко заснула плоть Высокой Милостью —
Спасибо, ты и вправду заслужил.
На шаг послушно строй друзей подвинулся.
И в каждом сердце – след твоей души.

Секунды падают на скорлупу паркета
И разлетаются корпускулами брызг.
Летит сквозь брызги умудрённая планета
Под временной непрекращающийся визг.
Его не слышно в тесноте вульгарной буден,
Но иногда, паркет взрывая по ночам,
Бывает он доступен некоторым людям.
Порой, как тиканье часов из-за плеча.

Высь чернотой наполнилась – множится ночи власть.
Бродит звезда над полночью – ищет куда упасть.

Жду, затаив дыхание, – не отпугнуть бы. Жду,
Прячу в слова желание – в детскую ворожбу.

Вздох, словно всхлип – опомнился. Чуть ли не вскрикнул:
«Нет!
Лучше пусть не исполнится, чем твой погаснет свет».

Любви хоть потакай, хоть прекословь,
Она своё воздаст, твоё получит.
И даже если прежде не измучит,
Поймёшь наверно что же есть любовь.

А если сомневаешься – она ли?
Вот тут-то успокойся – не она.
Хотя уже всё отдано сполна.
Хотя кого-то жертвою признали.

Но это не коварство, не обман.
И утро будет мудреней, чем вечер,
И чей-то опыт будет безупречен,
Чтоб угодить в очередной капкан.

Ладони обжигает пламенем —
Привычный страх знакомый с детства.
Но этим страхом не согреться —
Бесследно умерли желания.

Костёр покалывает лёгкие,
Ложится посекундно в память
По искорке,
снопами хлёсткими
Летит – и небо словно камень

Звон отражает колокольный.
Так любопытно получается,
Что мне уже совсем не больно —
Крик сам собою прекращается.

Я пламя трогаю ладонями.
А тем, снаружи – не покаяться.
Молчание моё не поняли.
Всё только-только начинается.

Мир космоса совсем не беспределен.
Его ваял в иных пространствах Бог.
Там космоса Творец своё изделье,
Гончарным кругом выровняв, обжёг.

Он обжигал Вселенную в горниле,
В нетленном, вечном пламени огня.
В неё, свой труд окончив, поселил он
Адама с Евой, а затем меня…

Он человеку дал воображенье.
Воображению нигде преграды нет,
Когда идет с его вооруженьем
В экстазе поэтическом поэт.

Адам уснул. Гуляет где-то Ева.
Пустынно светит звездный Млечный путь.
Один иду, землянин дерзновенный,
За край Вселенной к Богу заглянуть.

Реет наш духовный парус
Над житейским кораблём.
Вдохновясь, забыв про старость,
Мы ликуем и поём.

На плаву, всех бездн превыше,
Держит русский нас язык.
Кто созвучий ритмы слышит —
Без стихов жить не привык.

Мчась под парусом духовным,
Возносясь до облаков,
Друг мой старый, солнцем полни
Паруса своих стихов.

Негативы жизни бренной
Оставляя за бортом,
Проплывем мы по вселенной
Только с радостным стихом!

Весь Петербург под мокрой тучей.
Под тучами и область вся.
Наполнены водой летучей,
Они – то льют, то моросят.

Не подсчитать, когда б спросили,
На груды глядя облаков,
Объём воды, чтоб пол-России
Одеть сугробами снегов,

И льдом покрыть озёра, реки,
Образовать росу, туман.
И чтоб вовеки волны в бреги
Катил великий океан.