Коллектив авторов - Поэтический фарватер (сборник)

«Погляди, – папа скажет, – фото
тех далеких блокадных лет».
С мамой мне улыбаются кротко,
и тревожней памяти нет.

Май солнцем славен, звучен лирой,
Победным воплощеньем мира
И памятью в сердцах и грёзах,
Ночных виденьях, часто слёзных.
Но жизни новь весной ростки пускает!
И ордена герои надевают!
Их обнимаем – слабеньких, сутулых.
А красота их – впадины на скулах
И добрые печальные глаза,
И к нам любовь, какой любить нельзя!
Её, любви, и не бывает много.
Она – нам жизнь и торная дорога,
Где каждый шаг – усилие вдвойне,
Но во сто крат труднее – на войне.

Стоят на праздник субмарины
Промеж мостами на Неве,
Над водной гладью, выгнув спины,
Что так знакомо было мне.
Для флота я – не инородный,
И я спускался в мир подводный,
Но что-то, видно, не срослось,
Отбыв к тому же срок короткий,
Когда на дизельной подлодке
Стажироваться довелось.

Не став подводником по плоти,
Я всё ж «присягу» принимал —
Внедренный на подводном флоте
Своеобразный ритуал:
Хотя б глотком морской водицы
Подводник должен причаститься,
Как службы будущей пролог.
Тогда, при первом погруженье,
Я удивил всех «достиженьем» —
Её полкружки выпить смог!

Я этим хвастаюсь не часто —
Так, между прочим, иногда.
И не была судьба несчастной
Все сухопутные года.
Когда я числился по флоту
И делал всякую работу,
Одну имел всегда мечту.
Я потрудился ей на славу,
Но отношу себя к подплаву,
И день подводника я чту!

Корабль не боевой, не на ходу,
Но первый в списках номером и рангом,
Хотя те дни, в семнадцатом году,
Не возвратятся бумерангом.

Я вновь стою на палубе его,
К нему пришедший в этот день погожий.
Чтоб с ним побыть у невских берегов,
Внушив себе, что наши судьбы схожи.

Прошли мы оба штили и шторма,
Чужие страны, дальние походы,
И пенный след чертила нам корма.
Но все же несравнимы наши годы!

Почти в два раза старше он меня.
И не давалось мне того простора,
Куда стремился, за собой маня,
Ведущий крейсер с именем «Аврора».

Хотя сейчас я вместе с ним стою,
Но в наше завтра – разные дороги:
На отдых – мне, ему – стоять в строю,
Он – первый номер, я – один из многих.

Манящая безбрежная стихия,
Лелея тот корабль, где я служил,
Очаровала так, что ей стихи я
Не без труда, но, всё-таки, сложил.

И, как итог стихийного движенья,
Который год (я думаю, не зря)
В безбрежный океан стихосложенья
Ведёт меня ЛИТО «Путь на моря».

Мой снежный, мой воздушный Петербург,
Весь радужным сиянием покрытый!
Ты пережил от лютых зим испуг
И ветров леденящие обиды.

Твоя прозрачность до того легка,
Что просто не понять – ты быль иль небыль?
Ты хочешь спрятаться в седые облака
И с тучами играть, касаясь неба.

Деревьев дивный сон продлится до весны,
Но ветку малую зима благословила,
Осыпав инеем все ветви и стволы,
Красой своей волшебной наградила.

Рождественской звездой сияет твой покров.
Дать счастье всем душа твоя просила.
Прекрасен ты, как первая любовь,
Как наша несравненная Россия.

Свет над морем повис,
Будто жёлтый туман,
Точно фосфор холодный, разлитый.
А в воде – суета, а в воде – балаган,
Стаи рыбок свеченьем покрыты.
И окуталась светом медуза-краса,
Да и травы, и тина морская,
И в руках моих, ярким сияньем полна,
Горсть солёной воды золотая.

Отведенная в сторону прядь,
Чуть припухлые, вздрогнули веки.
Жаль, забудешь меня ты опять,
Как тогда – в позапрошлом веке.

Те балы отгремели давно,
Время всё в свой закутало иней.
Отболел, отпечалился, но.
Как прекрасны Вы были, графиня!

Не понять – никому, никогда,
Не познать этой боли блаженства:
В жарком взгляде – сияние льда,
Доведенное до совершенства.

Как держались Вы: вальс, котильон.
Как смотрел я украдкой ревнивой,
И знакомый, насмешливый тон,
Это Ваше: «Так чем же больны Вы?»

Да не болен, а просто устал.
Одолели бессонные ночи.
Уж не помню, кто это сказал:
«Безысходности ровный почерк».

Так положено, видно, судьбой:
С обреченностью и в беспросветье
Путь прокладывать свой вековой
Из столетья за Вами в столетье.

Для нее одной ставши ангелом,
Он и сам пройдет очищение.
Не с «поправкой на», просто заново.
Не в «расчете, что» – во спасение.

Для нее одной, для единственной
Он изменит мир – сам изменится.
Добровольно сдаст ранги, титулы,
В грош поставив то «чье-то мнение».

Потому что вдруг с полной ясностью
Он увидит всех, кто «советовал»,