Коллектив авторов - Поэтический форум. Антология современной петербургской поэзии. Том 1

Пускай вековая усталость
Сгибает мне плечи, но всё ж
От предков с тобой нам достались
Не только паденье и ложь,

Не только невзгоды и беды,
Но мудрость Божественных книг,
А с ней передали нам деды
Великое чудо – язык.

Мы приняли это наследство:
Разящее остро, как меч,
Духовное мощное средство —
Родимую русскую речь.

И в сердце горит и трепещет
Той речи горящая плоть.
Звенит, словно колокол вещий:
Мария, Россия, Господь!

И вечное Божие Слово
Нам благовествует о том,
Что Церковь есть тело Христово,
Что Русь – Богородицы дом.

Живут в нашем русском народе
Бессмертные эти слова,
Как живы Кирилл и Мефодий,
Как вера и слава жива.

Где ты, мама, теперь?
Протестую
Против тьмы, разделяющей нас.
Буду помнить тебя как живую,
Как с живой, говорю я сейчас…
Буду думать,
Что, может быть, ныне
Мы на разных планетах живём.
Только кто же из нас на чужбине?
Я не ведаю, мама, о том.

В чём жизни суть? Где кроется секрет?
Что означает форма человека?
Удастся вряд ли до скончанья века
Найти на это правильный ответ.
Вопросам и познанью нет конца.
Природа, видно, пошутила с нами.
Вот, например, как ни верти глазами,
А не увидишь своего лица.

Стихи улеглись на поверхность листа.
Его геометрия очень проста:
Длина, ширина да четыре угла —
Вот плоскость листа, что стихи приняла.
Лишь чудится взору, что строки бегут, —
Застыли слова на бумажном снегу:
Наверно, вот так в состоянии льда
От странствий своих отдыхает вода.
Но в чьей-то душе, я надеюсь, в свой срок
Оттают потоки замёрзшие строк.

Нахлынула волна морская
С привычным привкусом слезы,
Меня в объятья принимая
И многократно отражая
Огонь небесной бирюзы.

Перехватило дух, а тело,
Сливаясь с гибкою водой,
Как бы меж двух небес летело
И вес не чувствовало свой.

На родину фламенко, словно птица,
Я прилетела через три границы —
За тридевять земель, на склоне лет
Танцую так, что свет кругом искрится
Под стук послушных пальцам кастаньет.

Танцую так, как будто здесь, в Гранаде,
Всегда жила и в праздничном наряде,
Закутанная в кружева мантильи,
Внимала зову страстной сигирийи.

Хотя в моей крови Восток живёт
И свой характер проявляет смело,
Но почему Испания поёт
В движеньях рук моих,
В изгибах тела?

Я думаю порою, что ответ
Скрывается в пучине древних лет…

Казалось, что ему присуще безучастье,
Но, руки протянув, он сжал моё запястье
И долго продлевал свой жест прикосновенный,
Как будто изучал пульсацию Вселенной.

И на волне такой несуетливой встречи
Узнала – есть покой. И в жизни быстротечной
Есть календарь иной, что годы не считает,
И время не течёт, а тает… тает… тает…

Пылал расплавленный асфальт,
К подошвам туфель приставая.
Немало лет тому назад
Узнала я о нравах края,
Где мне, не ведавшей вина,
Грузины, угощая соком,
Сказали: «Не ходи одна,
Чтоб не украли ненароком.»
Не забывается пора,
Когда всё внове и впервые:
И та тбилисская жара,
Прохладная река Кура,
Мужчин призывы озорные,
Что голову кружат, как в вальсе, —
Недолго так и до беды.

Хранятся ль там мои следы,
Запечатлённые в асфальте?

Стою во тьме. Вот поднята рука.
Но вдруг, себе самой на удивленье,
Я вижу над своей рукой свеченье
И серебристый свет до потолка!

Откуда он? Беззвёздный мрак в окне.
Все разошлись. Квартира опустела.
И вот теперь дано наедине
Моей душе с моим общаться телом.

Мой журнальный портрет
познакомился с миром,
Может быть, побывала я чьим-то кумиром, —
Фотографию ту в разных видели странах,
Показали на теле —
и киноэкранах.
А недавно сказал мне знакомый поэт,
Что мой снимок нашёл,
заглянув в Интернет.

В первый раз приезжая куда-то из дома,
Удивляюсь порой,
что мне местность знакома,
Люди – тоже, как будто их видела где-то,
Неустанно с журнального глядя портрета.

Дрожа от ветра,
Запахнусь в пальто.
Горит листва,
И небо ярко светит,
Сквозя сквозь чёрных веток решето,
Напоминая мне о пылком лете.
Безмолвен стылый сквер.
Бездонно небо,
Гнездящееся синью меж ветвей.
Куда текут года?
Был или не был Тот день, тот час,
Когда была твоей?

В моё лицо дохнула гарь вокзала —
Живучий запах горечи и встреч.
Я до сих пор тебе не всё сказала,
Хотя могла бы этим пренебречь.