Коллектив авторов - Поэтический фарватер (сборник)

Я слышу дыхание моря,
Безудержный вижу прибой.
Кому-то печали да горе,
А мне – благодать да покой.

Близки мне морские просторы.
О море я с детства мечтал,
О море ловил разговоры
И бегал юнцом на причал.

И вот позади мореходка,
Ходил я в моря на судах.
Владею морскою походкой,
Добытой в штормах и во льдах.

Теперь моя жизнь… городская,
Поборы исправно плачу.
Не надо мне этого рая —
Я в море шальное хочу!

Друзья и родные! Поверьте,
Мне прошлое спать не даёт:
Тоскует, волнуется сердце,
По-прежнему в море зовёт.

Тебе одной я говорил: «Побудь со мной!»
Цветы роскошные дарил
Тебе одной.
Я и теперь тебя люблю. Ты мне поверь!
О днях, нам памятных, скорблю
Я и теперь.

За бортом волны кипенье,
Ветра свист и вой снастей,
Бесконечное соленье
Душ матросских до костей.

Соль морская лезет в щели,
Разъедая красок блеск,
Волны кружат, как качели,
Озорной, пьянящий всплеск.

Славно море расшумелось,
Раскачало корабли.
В тучах солнышко пригрелось,
Пряча лучики свои.

Небо тучки моет в море,
Море в небо поднялось,
Горизонт в одном узоре —
Всё стихиею сплелось.

Город-порт на берег вышел,
Смотрит в синюю волну.
Молодой «романтик» выжил,
Смял блокаду и войну,

Вновь над градом ангел в небе
И в руке его венец.
«Быть «Петру» в вине и хлебе!» —
Так сказал его творец.

«Люди моря», тайну зная, где цветет Звезда земная,
Охраняют зыбкий остров, чужаков не подпуская.
Там в вулканах закипают лавы дикие потоки.
Ливни грозами пугают в неожиданные сроки.
Из огня росток родится – жгучий вкус у корневища —
Потеряли корни «святость», не в Раю – в земле их ищут.
Пламя под землей таится, от тоски на волю рвется
С пряной силой чудотворной. Та Звезда – «Имбирь»
зовется.

Лоцман, осторожно ветер парусами набирая,
Медленно проводит клипер к берегам Индокитая.
Теплый воздух пропитали дорогие ароматы.
Кардамоном и шелками земли Азии богаты.
На подходе, близко, близко острова архипелага.
Рыб летучих – признак суши – за бортом пестрит ватага.
Лоцман примет контрабанды груз – диковинную
пряность,
И Британскую разведку известит, что болен малость.

Тайных планов исполнитель золотые счел дублоны —
Караванщик, рассказавший про целебные бутоны.
Не давать цветку раскрыться – это промысла устои,
Чтоб наполнить юной силой королевские покои.
Но напрасно караваном путь проложен караванный —
Долог путь по океану, где цветущий остров пряный,
Где гвоздичные деревья в рощах вечно зеленеют…
Жаль, бесценные бутоны все цветами стать успеют.

Золотистой чешуёю вспыхивает озеро,
А заря свои оттенки добавляет розово,
Словно сказочная рыбка плещется украдкою.
До чего ж оно красиво! Жаль, мгновенье краткое.
Купол неба вольно в водах с облаком полощется,
А на склоне рукоплещет молодая рощица.

Не надо погонять судьбу:
Придёт всё в срок – я это знаю,
И потому не погоняю.
Не жду, что каркнет на дубу
Судьба, иль ворон, или рок:
Всё вовремя придёт, в свой срок.

Лукавлю, прячу свой испуг
Под крик кукушки: Ку-ку! Ку-к…

Была когда-то у меня пластинка
С ростовскими и суздальскими звонами.
И возникала древняя картинка
Молящихся с глубокими поклонами.

В их искренности не было сомненья,
Их вере можно было позавидовать.
И в этих строгих, благостных моленьях
Был Бог-отец, затмивший бога-идола.

Теперь молитвы, вера стали модой,
Звон колокольный близок пустословию.
Притворщики с великопостной мордой
Всё крестятся в церквях, не дрогнув бровью.

О, когда колокола
Сердце рвут печальным звоном,
Приникаю я со стоном
К памяти, что в них жила.

Звон будил весенний день
И пасхальные молитвы.
На столе кулич и ситный,
В окнах кружевная тень.

На пророщенном овсе
В длинных ящичках круглятся
Ярко крашенные яйца
В изумрудной полосе.

Дом пропитан чистотой —
Все углы расстались с пылью.
Пахнет сдобой и ванилью,
Блещут ризы красотой.

В окна бьётся светлый звон
С переливом колокольцев,
И по-праздничному солнце
Поднимает небосклон.

Я не себя за всё благодарю,
А лишь судьбу благодарю за то,
Что сквозь страстей худое решето
Зерно любви – ура – не пролито.

Я не себя за то благодарю,
А лишь судьбу благодарю теперь,
Что я открыл притворенную дверь
Твоей души, где был пароль – «Поверь!».

Я не себя за всё благодарю,
А лишь свой ум благодарю, что слаб,
Что не родит таких похвал и слав,
Что совершенств твоих венчают сплав.

Я не судьбу за всё благодарю,
А лишь себя за то, что я смешон,
Что нрав не стянут мой, а расклешён,
Что нет тебе подобных дев и жён.

И я благодарю, любовь, тебя:
Её походка, голос, взгляд и стан —
Всё это мне среди морей и стран.
Продлитесь, чудеса, а время – стань!

И не во сне тогда, а наяву
Поверю волшебству и колдовству.

Мой Петербург красив и статен,
Над Невкой Малой – чаек крик,
Он утром розовым опрятен,
Умыт его старинный лик.

И парки распахнут объятья,
В росе зелёная трава.
Не страшны городу проклятья
Завистников.
И рек канва,

Смывая чёрные наветы,
Уносит прочь и бережёт
Глубокой старины заветы
И сон деревьев стережёт.

Над Летним загорелись звёзды,
Роняя свет сквозь тьму листвы.
Скульптуры мраморные мёрзли
От близости Большой Невы.

И сад Таврический, старинный,
Разлёгся важно на холмах.
Там некогда гуляли чинно
Детишки с боннами в чепцах.