Владимир Хардиков - Район плавания от Арктики до Антарктики. Книга 1

Постановка в док намечена на утро, дифферент должен быть не более допустимого. Фановая система 36 36 Фановая система предназначена для удаления непосредственно за борт через бортовые захлопки или береговые емкости и в специальные судовые грязевые цистерны фекальных вод. на момент постановки должна быть опломбирована, так же как и забортный слив. Затем эти системы будут подключены к доковой. И вот здесь-то и ощутил Ильин все неудобства «безъязыкости» своих ближайших помощников, так же как и механика-наставника. Пришлось ему быть переводчиком во всех без исключения переговорах, согласованиях и в обычном производственном общении с работниками дока.

Тем не менее работы и график их выполнения были согласованы и особых разногласий не вызвали. Установилась рабочая обстановка, десятки рабочих дока облепили судно, как муравьи. Стук, грохот, визг по металлу, пыль заполнили всю округу. И все это при тридцатиградусной жаре и почти стопроцентной влажности.

Обычная картина докования любого судна: пескоструйные аппараты под высоким давлением оббивают борт судна от ржавчины и старой краски до сверкающего блеска чистого металла, искры сварочных аппаратов летят по всему судну, многочисленные работы в машинном отделении с главным двигателем, дизель-генераторами, винто-рулевой группой. Вавилонское столпотворение и Иерихонские трубы в одном флаконе.

На следующий день, когда Ильин в измазанных ржавчиной и грязью шортах и такой же футболке находился внизу на палубе дока, прибежал вахтенный и сообщил, что прибыл посол СССР на Филиппинах. Ильин поднялся в свою каюту и, находясь на трапе, увидел на площадке внизу рядом с доком три черные машины с флажками СССР на капоте. Дверь в каюту была открыта, и в ней уже расположились восемь человек представительного вида в темных костюмах с галстуками, в основном пятидесятники или около того, брюхастые, со строгими напряженными лицами. Увидев этот официоз, Ильин почувствовал себя не в своей тарелке, ему было неудобно за свое неприглядно грязное одеяние.

Поздоровавшись, он извинился за свой вид, отметив, что ремонт дело грязное, и попросил подождать, пока он примет душ и переоденется.

Гости поумерили свое недовольство и представились: главными были посол и торгпред. Посол – среднего роста, довольно худощавый, в отличие от остальных, с безразличным лицом пожившего и много повидавшего человека. Торгпред – выше среднего роста, крепкий и широкий, с солидным брюшком.

У Ильина было свое своеобразное отношение к дипломатическим представителям родной страны за рубежом. Как капитан, он был обязан с приходом в иностранный порт извещать ближайшего консула письменным рапортом, носившим чисто формальный характер. На этом общение с дипломатами и заканчивалось, исключая случаи, когда консулы или их порученцы появлялись на судне под надуманными предлогами, чтобы поживиться дальневосточной сельдью в пятикилограммовых банках. Правда, забыв заплатить за нее. Иногда поступали приглашения сыграть футбольный или волейбольный матч с командой городка, где проживали представители СССР с их семьями. Если мужская часть более-менее нормально общалась с моряками, то их жены всячески выражали свое превосходство разными мелкими приемами: взглядами, не разрешали морякам поплавать в их бассейнах после спортивных состязаний, частенько делали вид, что не слышат, когда к ним обращались с просьбой подать стакан чистой воды. По невольно подслушанным разговорам и редким откровениям приезжающих у Ильина сложилось стойкое впечатление, что главными приоритетами наших представителей за границей являются материальные блага – подавляющее их большинство жило в режиме строжайшей экономии, чтобы накопить на квартиру, машину и т. д., – и карьерный рост, круто замешанный на преданности и угодничестве.

Но вернемся в каюту с нежданными гостями. Несколько дежурных вопросов и короткий монолог о важности экономического сотрудничества с Филиппинами. И сразу же просьба торгпреда выехать вместе с ними в городской ресторан, где состоится фуршет в честь первой сделки по судоремонту, на котором будет присутствовать министр транспорта Филиппин.

Ильин вызвал буфетчицу и попросил срочно накрыть стол в своей каюте, выставить напитки и закуску: три бутылки армянского коньяку, нарзан, лимоны и большое количество маленьких бутербродов-канапе с черной икрой. Затем, попросив гостей подождать несколько минут и, не стесняясь, отведать спешно собранное угощение, отправился в душ. Мытье и переодевание заняли минут 15—20. Когда он шел из спальни уже готовым, в каюте оставался один лишь торгпред. Ильин застал его в очень неловком положении – засовывающим в уже изрядно наполненный рот последний канапе. Капитан с большим трудом удержался от смеха, уж больно торгпред напоминал хомяка в последней стадии заполнения своих защечных закромов. Наконец, разделавшись с последним канапе и проглотив содержимое, торгпред, как бы оправдываясь, сказал, что у них черная икра очень уж дорогая и покупают ее очень редко. Ильин заметил, что коньячные бутылки опустели, минеральная вода закончилась, а последний канапе с большого мельхиорового подноса уничтожил торгпред. Позднее завпрод доложил, что на канапе ушла килограммовая банка черной икры. Хороший, однако, аппетит у наших дипломатов. Министр иностранных дел подбирал надежные кадры. Хотя западные журналисты и политики называли его «мистер Нет», его подчиненные частенько говорили «да».

Минут через тридцать Ильин вместе с дипломатами приехал в большой загородный ресторан. Все здесь говорило о его высоком статусе: блестящий паркетный пол, белоснежные скатерти на столах, сервированных с парижским шиком, вышколенные официанты и, как вершина всего действа, – целиком зажаренный до розовой корочки подсвинок килограммов на сорок, источающий непередаваемый аромат, аккуратно разрезанный на небольшие дольки, снабженные воткнутыми в них палочками для удобства страждущих.

Присутствовало человек 25—30 гостей, кинокамеры, журналисты, фотокорреспонденты. Последовала краткая вступительная речь министра транспорта о начале новой эры в экономическом сотрудничестве СССР и Филиппин. С ответным словом выступили посол СССР и торгпред. Смысл был тот же самый. Потом последовало шампанское и много тостов, щелканье затворов фотоаппаратов и жужжание кинокамер. Любят все-таки филиппинцы различные шоу и расточительные пиар-кампании.

Ильин вспомнил 1978 год, когда в пригороде Манилы Кесон-сити состоялся матч на первенство мира по шахматам между Анатолием Карповым и Виктором Корчным. Впервые в истории шахматных поединков такого уровня был учрежден самый большой призовой фонд в истории – 5 миллионов долларов, из которых две трети получал победитель и оставшуюся треть – побежденный. На пресс-конференции журналисты спросили Кампоманеса – президента шахматной федерации Филиппин и по совместительству президента всемирной шахматной федерации (ФИДЕ), почему Филиппины, не самая богатая страна, учредили самый большой в истории призовой фонд. На что президент дал блестящий ответ: «…через территорию Филиппин ежегодно проходит 20—25 тайфунов, и средний ущерб от каждого из них в среднем составляет около пяти миллионов долларов. Так что одним тайфуном меньше или больше – разницы особой нет».