Иван Гольцов - Застенок

Когда мы вернулись в Россию, нас ожидало неприятное известие: моего деда по отцу уволили с завода, на котором он проработал более сорока лет. Последние цеха закрывались, заводы выкупали под складские помещения, сотрудников выгоняли на улицу.

Дед ужасно переживал по этому поводу. При нем строили этот завод, при нем его и разваливали. Вся жизнь деда была связана с работой, с тем местом. В советский период он был водителем грузового автомобиля. Ездил по Союзу в командировки, побывал в разных уголках тогда еще единой необъятной страны: Москва, Рига, Ленинград, Кострома, Киев – он знал эти города, как свои пять пальцев. На склоне лет он перешел работать механиком в автомобильный парк и брал меня маленького пару раз к себе в цех, ужасно пахнущий соляркой и мазутом, что мне очень не нравилось.

В гараже, где содержали фуры, которые обслуживал мой дед, на стене висели портрет Ленина и огромная карта Советского Союза. Эта было не чем иным, как ностальгий для рабочих, когда-то строящих коммунизм, воспоминанием о прошлом, ностальгией моего деда и его коллег, мечтавших о счастливом будущем при которой теперь их равнодушно выгоняли на улицу.

«Щенки» – дед называл так новых владельцев завода. Они не могли терпеть эту несправедливость к себе и мысль пойти в администрацию города, чтобы просто поговорить с депутатами, поговорить с представителями власти, попросить у них помощи, защиты, возникла сама по себе.

Человек двадцать стояло у входа в администрацию. Люди в надежде ждали, что кто-то из чиновников, неважно кто, выйдет к ним. Но никого не было. В конце рабочего дня, когда государственные служащие стали выходить из здания, один из депутатов спросил у охраны, по какому поводу здесь собралась толпа. И услышав причину, громко сказал: «Чтобы этого быдла здесь не было».

Через пару минут к зданию подъехала милицейская машина, от граждан в грубой форме потребовали разойтись.

Рабочие не ожидали такого, и «быдлу», которое выбрало этого подлеца в народные депутаты, ничего не оставалось, как разойтись от греха подальше.

Я не мог дождаться, когда перейду в пятый класс. Кажется, все в нашем классе хотели, чтобы это время настало. Нас перевели на новую ступень образования, и мы стали относиться своего рода к старшеклассникам.

Первого сентября, когда мы возвратились домой с линейки, узнали о новом потрясении: в городе Беслан террористы захватили школу. Детей держали в заложниках три дня. На третий день захвата школы, школьники в духоте, без еды и воды обессилили до такой степени, что начали падать в обморок. После полудня произошло два взрыва, начался штурм и перестрелка между террористами и штурмовавшими здание школы сотрудниками правоохранительных органов. В результате теракта погибло триста тридцать три человека, из них сто восемьдесят шесть детей.

Мы боялись посещать школу и не чувствовали себя в безопасности. В школах дежурили милиционеры, но нас это не успокаивало. Я отчетливо помню, как на уроке безопасности жизнедеятельности мы всерьез обсуждали, что в случае чего не сможем открыть окна и выпрыгнуть на улицу со второго этажа, так как массивные створки школьных окон были наглухо заколочены и замазаны большим слоем краски. Однако взрослых это не особо заботило. Единственным изменением после этой трагедии стало появление в вестибюле школы сотрудника охраны и то, только после того, как в школьных дневниках мы старательно под диктовку классного руководителя записали: «Принести деньги на охрану».

К концу 2004 года подаренный мне личный дневник я смог полностью заполнить сочиненными мною стихами.

От поэзии в этот год я перешел к прозе. Начал пробовать писать небольшие рассказы. Все о жизни, о России, о любви к Родине.

Во время весенних каникул 2005 года родители решили, что мы можем позволить себе съездить на отдых Египет. Для меня это событие стало большим праздником, ведь я очень любил историю и пирамиды, фараоны, мумии привлекали меня в то время. Наш новый классный руководитель преподавала историю, что не могло не отразиться на наших увлечениях. На внеклассном чтении она рассказывала нам про Египет, про то, как писали древние египтяне на папирусах, как проходила церемония погребения фараонов. Она делилась с нами сказаниями о богах древней Греции и читала нам дополнительную литературу, тем самым, расширяя наш кругозор. Рассказывала про Олимп, про значения рисунков на греческих сосудах, что вызывало у нас несказанный интерес и приводило в восторг, во всяком случае, меня уж точно.

Н.Н. была удивительно доброй женщиной, хорошим педагогом, которая любила заниматься с детьми.

Помню, мы ставили школьные сценки на историческую тематику. Мне досталась роль Рамсеса II – главная роль, чему я был очень рад. Я бредил самой идеей спектакля и находился в предвкушении нашего выступления. Мне хотелось, чтобы все было как можно правдоподобнее с учетом малейших деталей.

Отрезав дно у пятилитровой баклажки, и покрасив ее в белый цвет, затем сверху приклеив красный картон, у меня получилось смастерить Пшент 3 3 Пшент – корона древнеегипетских фараонов верхней и нижней Долины Египта. .

Папа из толстой проволоки выгнул Хеку – жезл с изогнутым верхним концом, и Нехех – плеть, состоящую из короткой рукоятки с тремя свисающими полосками. Даже бабушка присоединилась к этому творческому процессу, сшив нарукавники с золотой тесьмой для моего египетского наряда.

Мой костюм фараона, казалось, был самым лучшим на том школьном празднике.

Теперь же я отправлялся по-настоящему в колыбель Древнего Египта, в страну пирамид Гизы, Долину царей, гробниц фараонов.

Мы прилетели в Хургаду в полдень. Небольшой аэропорт был забит туристами до отказа. На паспортном контроле египетский таможенник щелкал продолговатые белые семечки. Носовая губа, подбородок упитанного египтянина были в шелухе. Он неспешно брал загранпаспорта грязными руками, мокрыми от его биологического секрета, неуклюже искал в паспорте нужную страницу и неторопливо наклеивал визу на сургуч.

Яркое солнце томно жарило кожу. Мне казалось, что оно прожигает мое тело насквозь. Раскаленный воздух проникал в легкие, и уличная температура напоминала нахождение в сауне, парилку. Спасало только море, бассейны и лежаки в тени навесов.

Невыносимая духота переносилась мной тяжело, к тому же выяснилось, что у меня аллергия на солнце, проявляющаяся диким зудом по всему телу и сыпью.

Маленькие дети по своей глупости выбегали босыми ногами на раскаленный песок и тут же обжигали нежную плоть ступней. Детский плач периодически разносился по пляжу и все понимали, что это в очередной раз чей-то ребенок сжег ноги.