Иван Гольцов - Застенок

В начале октября Т.Г. предложила нашему классу съездить в Москву на экскурсию, чему мы были рады и охотно согласились. Чтобы набрать автобус к нам присоединили девятый класс, и мы достаточно сдружились с ними.

Среди них – отличница, красавица Таня. Она мне очень симпатична. Стараюсь выбрать моменты, чтобы быть ближе к ее компании, быть ближе к ней. Начинаю общаться с ней, но все это еще как-то по-детски, по-доброму, без каких либо умыслов и намерений.

Москва – удивительно красивый город. Она скоротечна, суетлива, завораживающе прекрасна. Она восхитительна во всем. Мы посещаем художественную галерею Ильи Глазунова. По старой памяти своего художественного образования вспоминаю шедевры искусства.

Затем гуляем по старому Арбату и Красной площади, завозят на мост Багратион. Мы как дикие катаемся на эскалаторе, ведь в нашем городе такого чуда, как «эскалатор», еще нет. Конечной точкой визита Москвы стало посещение Храма святой Матроны Московской.

Я был счастлив побывать в этом месте и прикоснуться к святым мощам. Считается, что к святой Матроне обращаются прихожане за помощью в решении жизненных проблем и даровании сил несущим страдания. Но какие страдания может испытывать семиклассник? Для меня это было нечто отдаленным, совершенно непонятным на тот момент.

На выходе из храма, как сейчас помню, мне дали бутон белой розы. Такой чистый бутон, как только что выпавший снег, от которого пахло утонченным вкусом мирры, несущего в себе легкость и спокойствие.

Мы возвратились домой. В культурно массовом секторе сообщили, что начинаются выборы президента школьной республики. Я в первых рядах среди организаторов этого мероприятия. Узнаю, что Таня решила принять участие в выборах.

С большим отрывом она победила, после чего предложила мне возглавить исторический клуб школы. На тот момент я занимался военно-патриотическим воспитанием среди младших классов. С заведующей по учебной работе мы мастерили информационные стенды, пытаясь создать школьный музей, посвященный героям Великой отечественной войны и войны в Афганистане. И нам даже выделили отдельную комнату для этого!

Мы решили собрать группу из пятиклашек, которым нравится история и кто хотел бы после уроков развивать школьный музей.

Я развесил объявления по школе. Дело оставалось за малым: дождаться тех, кто решиться принять в этом участие. Встреча была назначена возле учительской. Я с нетерпением ждал момента, когда соберется толпа пятиклашек. Я представлял, что сейчас закончится последний урок, больше десятка человек, любящих историю, свою страну, свою школу выступят добровольцами в этом нелегком деле, и мы всем скопом рассредоточимся, выполним все стоящие перед нами задачи.

В указанное время я вошел в вестибюль рядом с дверью в кабинет учительской. Но с сожалением для себя увидел, что никакой толпы нет. Возле окна стоял только русоволосый мальчик с пронзительно голубыми глазами. И мне ничего не оставалось, как обратиться к нему:

– Привет. Ты случайно не в исторический клуб?

– Привет. Да. Остальные не смогли сегодня. Из моего класса еще три человека.

Я с облегчением вздохнул, что хотя бы еще трое решились заняться этим важным, на мой взгляд, делом.

– Как тебя зовут? – Спросил я.

– Никита.

– Тогда я запишу тебя в список тех, кто принимает участие в нашем кружке, а остальных в следующий раз. – Я достал блокнот и ручку.

– Никита Верижников, 5 «А».

– Вот и хорошо. Раз сегодня больше никого нет, то предлагаю пойти домой, заодно поговорим.

На удивление, наши маршруты совпадали. Никита жил в соседнем квартале через дорогу от моего дома.

После занятий в историческом клубе мы с Никитой вместе ходили домой. Не знаю почему, но с первой минуты моего общения с ним, я ощутил ранее неизвестные для себя эмоции. Как их объяснить я толком не знаю, но то, что у меня был интерес общаться с Никитой, как я ранее не общался ни с кем из своих сверстников, приводил меня в некий ступор. Мне хотелось ему доверять, я хотел с ним говорить обо всем, мне было с ним интересно проводить время.

Может, Никита был именно тем человеком, которого можно назвать настоящим другом?

Но меня охватывал ужас осознания того, что человеку можно доверять. Я же уже как лет десять никому не верю. Никому! Для меня понятие доверия несвойственно. Я не умел доверять людям и не искал с ними особого общения. Мне было проще одному, мне так было спокойнее.

Оказалось у меня с Никитой много общего.

Его тетка живет в Великобритании, работает в университете и преподает вокал. Моя двоюродная бабушка тоже живет в Великобритании и работает в британском университете профессором социологии и психологии.

Как и мои родители, родители Никиты – предприниматели, только у них своя компания в совсем другой сфере. Они работают по крупному: производят подарочные шоколадные наборы для детей.

Никита с семьей, как и я, путешествует по миру. Были в Анталии. В прошлом году на зимних каникулах ездили в Хургаду. Оказалось, что мы жили в одно и то же время в соседних отелях.

Нам было о чем поговорить, это точно.

Наступил ноябрь 2006 года. Рано начинало темнеть. Из-за отсутствия городского освещения ходить вечерами по улицам было страшновато.

Так как исторический клуб проходил после уроков, то наши занятия заканчивались не раньше восьми вечера.

В один из таких вечеров Никите позвонила мама:

– Не волнуйся, я не один. Не надо меня встречать. – Говорил он ей по телефону.

Но мама Никиты все же встретила его на половине пути.

– Мам, представляешь, у него тоже тетя в Англии живет. И он был в соседнем от нас отеле в Египте.

Женщина в очках, с очень красивыми чертами лица, поздоровалась со мной. И мне почему-то показалось, что она должна быть обязательно очень доброй.

Через много лет, возвращаясь домой из Москвы на экспрессе, мне посчастливилось встретить одноклассницу Татьяны. От нее я узнал, что Таня вышла за муж за парня из обеспеченной семьи, родила мальчика. Сейчас живет в Москве, работает в маркетинговой компании и часто с мужем по работе летает в Лондон.

До распада Советского Союза все жили в гармонии и мире, вроде бы. По крайней мере, такими воспоминаниями делилось старшее поколение – мои бабушки и дедушка.

Граждане переезжали из одной республики в другую, путешествовали по городам. Многих вызывали по рабочим путевкам в другие регионы. Строили коммунизм – равенство и братство. Молодые люди встречались, влюблялись, создавали семьи. Мешались нации, объединялась культура народов.

Теперь же все совсем по-другому. Вопрос идентичности стал определяющим для многих постсоветских республик.