Александр Крживецкий - Та девушка

Франц-Иосиф любил жену и почитал мать, но на горе обеих был озабочен прежде всего теми обязанностями, к которым призывал его не брачный венец, а императорская корона. Его тоже можно понять: у него на руках империя, очень непростая, исполненная противоречий, разрываемая сепаратистскими наклонностями народов; одни венгры чего стоят. Можно понять и эрцгерцогиню Софию: монархия держится традициями, и стать императрицей значит взять на себя целый круг весьма серьезных обязанностей, и кто, если не она, должен обучить этому сноху? Легче всего понять саму Елизавету: она к этой роли оказалась просто не готова. Как скажет позднее австрийский доктор Ганс Банкль: «Она думала, прежде всего, о себе. С удовольствием пользовалась выгодами, которые приносило высокое положение, но не желала исполнять обязанности, связанные с этим положением». 87 87 Банкль Ганс. Болезни Габсбургов. Подобные суждения звучат категорично, но не лишены оснований. Сисси действительно ненавидела церемонии и приемы, стремилась как можно реже появляться рядом с мужем на официальных мероприятиях. Это часто ставило Франца-Иосифа в неудобное, если не сказать, – дурацкое положение. За спиной императора раздавались злые шуточки о «соломенном вдовце». Однако вряд ли мотивом действий императрицы являлся сознательный протест или холодный эгоизм. Елизавета стремилась к свободе, но не могла найти ее – не потому, что габсбургский двор стал для нее «золотой клеткой», а потому, что тюрьмой оказалась ее собственная душа. Романтический ореол, окружающий фигуру Сисси, не позволил многим писавшим о ней высказать «крамольную» мысль: «императрица была психически нездорова», и именно это послужило главной причиной краха семейной жизни австрийской монаршей четы.

Франц-Иосиф, реалист до мозга костей, человек долга, обладавший невероятной самодисциплиной, представлял собой полную противоположность Сисси. Примерно с 70-х годов (императору тогда было едва за сорок, его жене немногим более тридцати) их брак стал формальностью. Елизавета большую часть времени проводила в путешествиях, изнуряя себя диетами, длительными пешими и конными прогулками (она могла пройти быстрым шагом и почти без отдыха до тридцати километров), предаваясь меланхоличным размышлениям и сочинению стройных, но лишенных признаков большого таланта стихотворений.

В 1898 году жизнь Елизаветы трагически оборвалась: на берегу Женевского озера ее ударил в грудь заточенным напильником итальянский анархист Луиджи Луккени; спустя несколько часов, она скончалась. Умирала она спокойно, – боли почти не чувствовала, только слабела от потери крови.

Луиджи Луккени не хотел убивать именно Елизавету Австрийскую – просто поблизости не оказалось никого другого из представителей высших классов, а Луккени мечтал совершить героический поступок во имя светлого будущего.

Последним желанием Сисси было, чтобы ее прах был брошен в море, но императорский протокол требовал иного. Ее похоронили в фамильном склепе Габсбургов, недалеко от останков ее сына Рудольфа.

«Как я любил эту женщину!» – воскликнул император, получив известие о гибели Сисси.

Впрочем, у Франца-Иосифа не было недостатка в дамах, желавших разделить его одиночество. В 1875 году на прогулке в парке дворца Шёнбрунн он повстречал юную Анну Наговски, жену железнодорожного чиновника. Случайная встреча обернулась многолетней тайной связью. Двое из троих детей Анны – дочь Елена и сын Франц, собственно, названный в честь императора, – судя по всему, были детьми Франца-Иосифа.

Дочь Елена впоследствии вышла замуж за австрийского композитора Альбана Берга, а сын Франц Наговски в 1930 году получил известность благодаря дикому поступку: в день столетнего юбилея Франца-Иосифа он отрезал себе мизинец левой руки и положил его на надгробие императора. Наговски был объявлен сумасшедшим и провел несколько лет в психиатрической клинике.

С Анной Наговски Франц-Иосиф поступил так, как многие люди, обладавшие богатством и властью, но не лишенные совести поступали с любовницами: он откупился от наскучившей подруги. В обмен Анна подписала обязательство молчать об отношениях с высочайшим любовником. Судя по всему, глубоких чувств между ними так и не возникло.

В середине 1880-х годов в жизни императора началась «эпоха Катарины Шратт» – женщины, остававшейся его подругой до самой смерти. Утверждают, что Катарина оказалась единственным человеком, который мог до слез рассмешить императора, человека серьезного и довольно меланхоличного, веселыми историями и анекдотами.

В 60-х годах XIX века младший брат Франца-Иосифа I Максимилиан при поддержке французского императора Наполеона III получил титул и корону императора Мексики, но в ходе мексиканской революции был пленен и расстрелян по приговору военного суда, а его жена, одна из сестер Сисcи, сошла с ума.

Еще один младший брат – Людвиг-Виктор – завзятый коллекционер и кутила, оказался гомосексуалистом, за что был выслан из Вены в Зальцбург. При дворе Габсбургов он был известен своей язвительностью и неумением держать язык за зубами. Княгина Нора Фуггер дала ему такое описание: «Принц в корне отличался от своих братьев, не имел пристрастий ни к военному делу, ни к искусству, был хилым, тщедушным, немужественным, манерным и имел безобразный внешний вид. Его боялись из-за любви к злословию. Он вел богатую светскую жизнь, знал все обо всех, даже то, что они сами о себе не знали, его язык кусал как жало ядовитой змеи. Он вмешивался во все дела, замышлял интриги и радовался, когда получалось раздуть из них скандал. Были все причины бояться его болтливости – ведь, в конце концов, он был братом кайзера». 88 88 Источник: Gay.RU Голубой принц. Бояться Людвига-Виктора приходилось даже императрице Сисси.

Последние годы жизни Людвиг-Виктор провел в затворничестве, страдая от душевного помешательства, вызванного, по некоторым данным, сифилисом головного мозга.

30 января 1889 года единственный сын Франца-Иосифа, наследник престола кронпринц 89 89 Кронпринц (нем. Kronprinz, буквально принц короны) – титул наследника престола (обычно в тех случаях, когда это – старший сын монарха). Рудольф в имении Майерлинг покончил с собой вместе со своей возлюбленной Марией Вечерой якобы из-за того, что отец-император не соглашался на их брак.