Юрий Зильберман - «Горовиц был мне, как брат…». Письма Натана Мильштейна Владимиру Горовицу: от повседневности к творчеству

В монографии Г. Пласкина посвященной В. Горовицу о приезде в Германию Натана Мироновича читаем: «В декабре 1925 года 17 17 Следует отметить, что в книгу Г. Пласкина вкралась обычная опечатка. На 74 странице год проставлен, как 1924-й. Из предыдущего текста нам известно, что все это происходило в 1925 году. Натан Мильштейн присоединился в Берлине к Меровичу и Горовицу [, р. 74]. Сам скрипач в своих мемуарах уточняет дату: « Горовиц первым уехал в Германию. Мне необходимо было получить подтверждение, что я не должен государству никаких денег. После этого я отправился в Берлин из Москвы через Ригу [которая в то время была столицей независимой Латвии. – Ю. З. ] . Я запомнил этот день на всю оставшуюся жизнь: двадцать пятое декабря 1925 года» [11, р. 71]. Но на той же странице, всего абзацем ранее написано, что Н. Мильштейн не должен был платить никакие налоги: «Оставались налоги, но даже здесь судьба была к нам благосклонна. Когда я пошел в соответствующую организацию в Одессе, а Горовиц в Киеве, они порылись в своих архивах и объявили, что наших фамилий нет в списках. Это означало, что мы не должны платить никакие налоги!Мы могли ехать!» [11, р. 71]. Конечно, такая оговорка могла быть свидетельством усталости, да и просто забывчивости, ведь прошло более 60 лет с тех дней. Тем не менее, это настораживало и заставляло более придирчиво относиться к изложенным в книге фактам.

Кроме этого, странным казалось и признание Н. Мильштейна, что перед отъездом он не видел маму: «К моему сожалению, когда я покидал Россию в 1925 году, я сделал это, не повидавшись с мамой. Я не могу этого забыть. У меня не было времени съездить в Одессу, где в то время жила мама, так как я не мог отказаться от определенных артистических обязательств». Таким образом, получалось, что Н. Мильштейн, судя по его высказываниям, был в Одессе, посещал какие-то налоговые организации, но не виделся с семьей, так как не смог приехать в Одессу, в связи с «артистическими обязательствами»…

Такие противоречия заставляли отнестись к тексту мемуаров с известной долей скепсиса и перепроверить некоторые факты, особенно касающиеся семьи музыканта и его рождения. Первое несоответствие, легко объясняющееся и не очень существенное, касается имен семьи. В своих воспоминаниях Н. Мильштейн пишет: «Моего отца звали Мирон, а маму – Мария…» [11, р. 3]. Естественно, в раввинских книгах XIX – начала ХХ веков имена Мирон и Мария встречаются крайне редко. Поэтому пришлось выписать все фамилии Мильштейн в книгах о рождении (семей с фамилией Мильштейн в Одессе в конце XIX – начала ХХ веков оказалось 14), а затем устанавливать: как же писались имена отца и матери скрипача, то есть, собственно, кто же из 14 семей Мильштейн был отцом и матерью скрипача? Помог диалог Натана Мильштейна со своим кузеном, приведенный в книге «From Russia to the West»: «Когда я впервые приехал в Америку в конце 1929 года, я посетил Голливуд. Ко мне пришел секретарь Майлстоуна [известный голливудский режиссер Льюис Майлстоун. – Ю. З. ] и спросил:

«Откуда вы приехали?»

«Из Одессы», – ответил я.

«А откуда твой отец?», – продолжил спрашивать он.

«Из Кишинева».

«Как его зовут?»

«Мирон», – сказал я.

Этот человек рассказал мне, что в Голливуде есть кинорежиссер по фамилии Майлстоун, который приехал из Кишинева и вспоминает, что когда он уезжал из России, ему рассказывали о маленьком двоюродном брате, который играл на скрипке» [11, p. 247]. Поиск в раввинских книгах Кишинева оказался удачным: было найдено свидетельство о рождении отца Льюиса Майлстоуна, кишиневского мещанина Менахема Менделя Мильштейна.

Книга записи еврейского населения г. Кишинева. Запись о рождении отца Льюиса Майлстона, кузена Н.Мильштейна. Фото из интернета.

Стало ясно, что отцом Натана Мильштейна может быть не Бердичевский, не Каневский, не Бродский, не Киевский, а исключительно Кишиневский мещанин – Меер Мильштейн (Мирон). Соответственно, жену его звали (вернее писали в книгах раввината) Марьям Рухля (урожденная Блюштейн, Мария). После этого были установлены братья и сестры Натана Мильштейна: Давид (1899), Лазарь (1901), Наум (Акива Нахум, 1904), Мирон (Манус, 1907) и сестра Доротея (Дора, 1911), о которых он пишет в мемуарах: « У нас была большая семья, в которой было семеро детей – две сестры и пять братьев. Первые шестеро появлялись с интервалом в два года: Сара, Давид, Лазарь, Натан, Наум и Мирон. Потом появилась Доротея, вторая сестра, через пять лет после Мирона» [, р. 3.]. Стало известно еще и то, что в 1907 г. у Меера и Марьям Рухли родились близнецы Манус (Мирон в воспоминаниях Н. Мильштейна) и Бася, которая через год (в 1908) умерла.

Пока, к сожалению, не найдена метрика дважды упоминаемой в воспоминаниях скрипача старшей сестры Сары, хотя активный поиск идет и в Одесском, и в Кишиневском архивах (не исключено, что семья могла переехать в Одессу уже после рождения первого ребенка). Когда в наших руках оказались метрические записи о рождении детей Меера и Марьям Рухли, оказалось, что в своих воспоминаниях скрипач был не совсем точен: во-первых, Доротея (Дора) родилась не через пять лет после младшего брата Мирона (Мануса), а через четыре; во-вторых, между Наумом (Акива Нахум) и Мироном (Манусом) перерыв не два, а три года. Оставался сам Натан, который, если верить его версии должен был появиться 31 декабря 1903 года.

Некоторые сомнения, конечно, были: ну как мог появиться Наум (Акива Нахум) 10 сентября 1904 г., после рождения Натана (по его словам) 31 декабря 1903 г., ведь прошло-то всего 8 месяцев и десять дней? Известно, что кормящая мать, как правило, не может зачать ребенка. Тогда как же мог родиться Наум?

Сомнения рассеялись, когда мы сделали запрос в Дирекцию Санкт-Петербургской консерватории (ведь Н. Мильштейн был студентом класса профессора Л. Ауэра). Ответ архива консерватории гласил: «Студент Н. Мильштейн 1902 года рождениядействительно учился…».

Такая запись была в «Личном деле» студента Н. Мильштейна.

Фото из архива Санкт-Петербургской консерватории.

Естественно, возникла необходимость еще раз пересмотреть «Книги рожденных евреев Одессы», хранящиеся в архиве. На этот раз поиск увенчался успехом: запись №2692 в «Книге рожденных евреев Одессы за 1902 год», которая подтвердила, что «11 декабря 1902 года у Кишиневского мещанина Меера Мильштейна и его жены Марьям Рухля родился сын Нусин» (см. илл. №16, 16-а). Как мы помним по мемуарам скрипача, он пишет, что родился в последний день года. Странным образом, Натан Миронович трактовал цифру своего не рождения, а обрезания, которое действительно состоялась 18 декабря, что по-новому исчислению равнялось 31 декабря. Да и год-то не 1903, а 1902!Понятно, что стать на год-два моложе приятно, особенно человеку после 40—50 лет. Н. Мильштейн, в отличие от свого друга В. Горовица 18 18 Книга Г. Пласкина о В. Горовице вышла в 1981 г. Пианист нигде не упомянул о том, что год его рождения 1903, а не, как указано Пласкиным, 1904. , не скрывал, что они вынуждены были изменить свой год рождения на 1904 г. Более того, в своих мемуарах он об этом пишет! Однако умалчивает о том, что в 1925 г. ему исполнялось уже 23 (!) года. Причину этой странной «забывчивости» мы вряд ли узнаем, но то, что Натан Мильштейн перед отъездом за границу в Одессе не был – это факт, который он сам подтверждает в своей книге. Тогда возникает вопрос: как он получил заграничный паспорт 19 19 С апреля 1919 года право выдачи загранпаспортов принадлежало Наркомату иностранных дел. В июне 1922 года были введены новые правила. В частности, требовалось получить специальную бумагу в ГПУ, для чего нужны были, помимо справок и свидетельств, поручительство двух граждан РСФСР. В 1922 году был создан Особый комитет по организации заграничных турне и выставок во главе с Анатолием Луначарским. Первоначально речь шла об организации гастролей, но вскоре комитет занялся выдачей виз на въезд иностранным художникам и артистам. См.: [114]. со столь значительным «пониженим» возраста?