Константин Станиславский - Письма 1886-1917

Кто же дублер? Без него никак не обойдемся.

228 *. В. В. Котляревской

Дорогая Вера Васильевна!

Как Вам ответить, не знаю. Где остановился Нестор Александрович? – не знаю. Пока Художественный театр цел. Он несет большие убытки и, вероятно, к концу сезона растратит свой капитал. (Это между нами.)

Действительно. Было предложение соединиться с Малым театром, основать Государственный театр. Но… Пришлось это дело отклонить до созыва Государственной думы. Пользоваться субсидией, притом очень большой, из рук чиновников – нельзя. Хлопотать об этой субсидии в период междуцарствия – неудобно. Не верю в хороший результат соединения с Малым театром 1.

Будущее покрыто туманом. Нужно ли будет искусство – это большой вопрос. Имеет ли будущность театр с дорогими ценами – другой вопрос.

"Горе от ума" могло бы выйти оригинально и недурно 3.

Пока чувствуем себя очень несвободными.

229 *. В. С. Алексееву

Успех небывалый в Москве и Берлине 1. Цвет немецкой литературы, печати, финансовой аристократии, русский посол и посольство, Гауптман, Шницлер, Зудерман 2присутствовали. Отзывы печати восторженны. Полная победа. Овации, подношения. Горды, счастливы. Поклоны. Наш адрес: Unter den Linden, No 27.

17 февраля 1906

Дорогая Вера Васильевна!

Первый спектакль собрал такую публику, которую Берлин видит вместе не часто. Представители науки, литературы: Гауптман, Шницлер (приехал из Вены), Зудерман, Фульда 1и пр., Haase (100-летний актер) 2, все антрепренеры театра, посольство, главные банкиры (Мендельсон и пр.), вся лучшая часть прессы, посольства, бургомистр, офицерство и пр., Барнай, Дузе 3(проездом). Публика была на 9/10 немецкая. Вызовы такие же, как при первом приезде в Петербург. Когда в паузе, по приказанию полиции, опустили железный занавес, чтоб прекратить овации, публика не расходилась и стала хлопать еще сильнее. Нам, т. е. мне и Немировичу, пришлось выйти в ложу. Тогда весь театр поднялся, и овации возобновились. Трудно поверить, что все газеты, без всякого исключения, захлебываются от восторга. Главные критики обрушились на немецкое искусство и кричат, чтобы актеры поскорее бежали учиться к русским. Русские,- пишут они, – отстали от нас в политической жизни, но мы испуганы и изумлены тем, что они обогнали нас на 20 лет в искусстве. Стыдно, но должно признаться,- пишет самый строгий критик, ругающий всегда все,- что то, чем мы любовались у Рейнгардта 4(здешний Deutsches Theater), есть первые детские шаги сравнительно с русским искусством, которое, судя по "Царю Федору", уже 8 лет тому назад достигло идеала.

Остается победить два больших препятствия:

Сильно говорят о том, что немцы привыкли вывозить из России деньги, но кормить ее они не намерены. По той же причине нас обирают здесь недобросовестным, жульническим образом. Боюсь, что никаких сборов не хватит, чтоб покрыть эти невероятные расходы.

Занят безумно. Пишу пока коротко. Целую ручки. Поклоны от наших и от меня Нестору Александровичу и всем друзьям.

Дорогой мэтр!

Мы не забыли, что во время Ваших триумфальных выступлений в Москве Вы уделили внимание маленькой труппе, которая в то время из последних сил пробивала себе путь. Слова Ваши привлекли к нам внимание, помогли двигаться вперед и создать наш теперешний театр.

Примите наше глубокое уважение, восхищение и благодарность.