Иван Баграмян - Так шли мы к победе

Возвратившись на командный пункт фронта, я подробно доложил А. М. Василевскому о ходе подготовки операции и выразил полную уверенность в ее успехе.

Во время нашей беседы пришел генерал В. В. Курасов с докладом о завершении перегруппировки в 6-й гвардейской. Генерал И. М. Чистяков снял 22-й гвардейский стрелковый корпус генерала А. И. Ручкина с правого фланга и перебросил его на левый, усилив наступавшие здесь 2-й и 23-й гвардейские корпуса, а на 50-километровом фронте от озера Дрисвяты до Даугавы оставил лишь 103-й стрелковый корпус генерала И. Ф. Федюнькина.

Таким образом, Чистяков главные силы своей армии нацеливал на глубокий обход Даугавпилса с юга.

— Смелое и разумное решение, — заметил маршал Василевский.

Утром 20 июля я с нетерпением ожидал первые доклады генералов Я. Г. Крейзера и П. Г. Чанчибадзе. От успеха их армий зависело осуществление нашего замысла. В полосах наступления армий И. М. Чистякова и А. П. Бе-лобородова я, естественно, не ожидал резкого поворота событий.

И вот первые доклады получены: полный успех! Оборона противника, которую корпусные группы «Клеффель» и «Ривальд» так долго и тщательно готовили, мобилизовав для этого население, довольно быстро рухнула под мощными ударами наших войск. Организованное сопротивление противника было сломлено в первые же часы наступления. Обе армии перешли в преследование.

Вот когда пригодилась бы нам танковая армия! Ее ввод в сражение позволил бы в этой обстановке максимально повысить темп преследования. Но танковую армию Ставка продолжала держать у И. Д. Черняховского, желая, видимо, ускорить завершение Каунасской операции. 3-й гвардейский мехкорпус генерала В. Т. Обухова мы тоже не могли пока использовать. Виктор Тимофеевич только что получил танки и просил дать ему еще пару дней на подготовку их к бою. Мы вынуждены были удовлетворить его просьбу.

В первые два дня наступления особенно отличился генерал Я. Г. Крейзер. Его передовые соединения вырвались далеко вперед, и к исходу второго дня боев мы получили от него лаконичное и волнующее донесение:

«Форсировал реку Иодица и вышел к дорого Паневежис — Шяуляй». За два дня 50 километров! Это был замечательный успех. Мы от души поздравили славного командарма.

Генерал П. Г. Чанчибадзе не мог порадовать такими же успехами. Однако и его корпуса, наступавшие на стыке с 51-й армией, также продвинулись на 30–35 километров в направлении на литовский город Рагува. В эти дни довольно успешно наступала 43-я армия, стремившаяся своим левым крылом оказать содействие 51-й армии. Даже 6-я гвардейская, невзирая на сильное сопротивление противника, за два дня продвинулась на 8-10 километров. Но и на это противник реагировал немедленно, бросив в контратаку резервы. Большому успеху 51-й и 2-й гвардейской армий во многом способствовала 3-я воздушная армия, самолеты которой, перебазировавшись на новые аэродромы, усилили удары по гитлеровцам и надежно прикрыли наступавшие войска от атак фашистской авиации с воздуха.

Третий день наступления ознаменовался новыми успехами. Крейзер доложил, что его соединения обошли Паневежис с севера и юга и, взяв его штурмом, продолжают продвигаться в направлении Шяуляя. Он сообщил также, что в боях за Паневежис войскам существенную помощь оказали партизанские отряды, которые блокировали подступы к этому городу с тыла. Войска 2-й гвардейской армии, продвинувшись на 15–20 километров, освободили город Рагува. Определенный успех обозначился и в полосе 43-й армии. Белобородов сообщил, что, нанеся поражение 43-му армейскому корпусу противника, его войска перерезали железную дорогу Даугавпилс — Паневежис и очистили от фашистов ряд крупных населенных пунктов, в том число Южицтай, Камаяй, Пацямунелис и Купишкис. Лишь в 6-й гвардейской армии наступление вновь застопорилось. Ее корпуса продолжали отражать ожесточенные контратаки свежих частей гитлеровцев. Противник особенно болезненно продолжал реагировать на продвижение наших войск в сторону Даугавпилса. Несмотря на массовый героизм гвардейцев, каждый километр на подступах к этому латышскому городу доставался высокой ценой, оплачивался жизнью и кровью бойцов.

На подступах к Даугавпилсу пал смертью героя младший лейтенант Николай Черкасов, командир взвода 21-й артиллерийской дивизии. Продвигаясь в боевых порядках стрелковых частей, он корректировал огонь своей батареи. Фашисты прочесывали огнем каждый метр. Осколок мины попал Черкасову в живот, и он на миг потерял сознание. Очнувшись, офицер стянул гимнастеркой сквозную рану и, превозмогая адскую боль, продолжал корректировать огонь до последнего вздоха. Сообщая об этом подвиге, генерал И. М. Чистяков просил меня представить артиллериста к званию Героя Советского Союза посмертно.

Вся короткая жизнь этого юноши была подвигом. Николай Черкасов погиб в 21 год. Уже с первых дней войны он сражался с фашистскими захватчиками в составе партизанского отряда. О его храбрости ходили легенды. Дважды Николай был схвачен фашистами и оба раза уходил из-под расстрела. Я, конечно, поддержал просьбу командарма, и Николаю Ивановичу Черкасову было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Докладывая мне о результатах наступления этого дня, генерал В. В. Курасов высказал опасение за положение на стыке армий А. П. Белобородова и Я. Г. Крейзера. В связи с резким рывком 51-й вперед между нею и 43-й армией возник опасный разрыв. Противник мог воспользоваться им для нанесения удара в тыл войскам 51-й армии. Обратив на это внимание Крейзера, я спросил его, что он думает предпринять. Командарм несколько самоуверенно заявил, что это неопасно. Я понял, что он не хочет использовать свою резервную дивизию для закрытия бреши. Пришлось приказать ему сделать это, а взамен использованной резервной дивизии я выделил ему еще одну. Словом, штаб фронта зорко следил за ходом продвижения армий и старался предугадать сюрпризы, которые мог преподнести противник. Но, судя по всему, фашистское командование было в растерянности. В его контрмерах не чувствовалось целеустремленности и единого плана. Ответные удары носили яростный, но стихийный характер.

Крейзер был по-прежнему в центре внимания. Его войска шли на острие клина, неуклонно отсекавшего группу армий «Север» от главных сил гитлеровской армии. Лишь на северном и южном крыльях фронта продвижение по-прежнему было незначительным.

Представитель командующего 2-м Прибалтийским фронтом генерала А. И. Еременко, прибывший к нам в этот день для согласования вопросов взаимодействия при завершении разгрома даугавпилсской группировки противника, окруженной войсками 6-й гвардейской и 4-й ударной армий, сообщил, что войска нашего северного соседа перерезали железную дорогу Резекне — Даугавпилс. Кольцо вокруг Даугавпилса неуклонно сжималось. Почувствовав угрозу окружения, командование группы армий «Север» предприняло попытку отвести войска из района Даугавпилса на Ригу. Об этом и информировал Еременко. Наша воздушная разведка подтвердила его сообщение: вражеские колонны вытягиваются с северо-западной окраины Даугавпилса в сторону Риги. Но было уже ясно, что противник опоздал с отводом. Мы договорились с Андреем Ивановичем активно препятствовать отходу врага ударами авиации. О начавшемся отступлении даугавпилсской группировки свидетельствовали и донесения из 6-й гвардейской армии: в наступление перешел даже 103-й стрелковый корпус, растянувший свои соединения на 50-километровом фронте.