Иван Баграмян - Так шли мы к победе

К назначенному сроку генерал-лейтенант Д. И. Андреев с присущей ему деловитостью доложил мне, что к началу наступления фронт будет иметь от 3 до 3,5 боекомплекта на полковые и дивизионные пушки, от 5 до 6 боекомплектов на остальную артиллерию и от 4 до 5,5 боекомплекта на минометы. Этого, по нашим расчетам, было достаточно. Не хуже была обеспеченность и горючим.

Каждого командира, особенно командующего такой массой войск, которая входит в состав армии или фронта, перед наступлением весьма волнует проблема раненых. Как побыстрее эвакуировать их с поля боя, оказать медицинскую помощь, организовать лечение. Мы уже по опыту знали, какие примерно потери могут быть у нас при самой хорошей организации наступления. Исходя из этого, и строили свои расчеты. Медицинскую службу фронта возглавлял у нас очень опытный и энергичный генерал А. И. Бурназян. Он доложил, что армейские госпитали он планирует расположить в 12 — 15 километрах от линии фронта. Третья часть их зарезервирована и готова к перемещению, как только войска двинутся вперед. Первый эшелон фронтовой госпитальной базы был размещен в 30 — 40 километрах от переднего края, основная часть госпиталей — в 80 — 100 километрах, а тыловой эшелон — в 150 — 200 километрах. Таким образом, продуманное эшелонирование позволяло поэтапно эвакуировать раненых в тыл страны. Аветик Игнатьевич доложил мне, что приняты меры к освобождению всех армейских госпиталей и медико-санитарных батальонов дивизий от раненых и больных. Словом, к началу наступления фронт будет иметь 112 полевых госпиталей емкостью 42 тысячи коек и 130 эвакогоспиталей на 74 270 коек. Я был удовлетворен: при самом неудачном развитии наступления все раненые и заболевшие получат койку и необходимую медицинскую помощь.

Большую часть времени в первой декаде июня я и генерал Д. С. Леонов провели в армиях И. М. Чистякова и А. П. Белобородова, которые должны были наступать на главном направлении. Мы знакомились с ходом подготовки стрелковых корпусов, дивизий и танковых бригад к наступлению, а затем заслушивали уточненные решения командующих армиями, обсуждали с ними вопросы взаимодействия их войск с авиацией, танковым корпусом и танковыми бригадами. Особое внимание обратили мы на поддержание в полосах действий строгого режима, обеспечивающего скрытность подготовки войск к наступлению.

Разведка, рекогносцировки, накопление запасов материальных средств, разработка боевых документов на наступление — все это осуществлялось в глубокой тайне, под прикрытием различного рода легенд. До самых последних дней перед началом прорыва об истинных наших намерениях и планах знал весьма ограниченный круг лиц.

Не оставляли нас без внимания Генеральный штаб и Верховный Главнокомандующий. Часто приходилось докладывать о ходе подготовки операции и встречавшихся трудностях маршалу Василевскому и генералу Антонову, а несколько позже пришлось держать ответ и перед Сталиным.

Верховный Главнокомандующий, зная, что нашим войскам предстоит преодолеть Западную Двину, в разговоре по телефону поинтересовался прежде всего ходом подготовки войск к решению этой задачи. Я доложил ему, что мы использовали богатый опыт боев на Днепре и других крупных реках и дали войскам необходимые указания по организации форсирования Западной Двины с широким использованием как подручных, так и штатных переправочных средств.

Выслушав меня, И. В. Сталин потребовал от нас особенно тесно взаимодействовать в ходе форсирования Западной Двины с партизанами. В заключение он, подчеркивая каждое слово, сказал:

— Накануне наступления объявите всем воинам вашего фронта, что те, кто первыми форсируют Западную Двину и удержат плацдарм на ней, будут представлены к званию Героя Советского Союза.

Мы строго выполнили указания Верховного Главнокомандующего. В армиях А. П. Белобородова и И. М. Чистякова были особенно тщательно спланированы боевые действия по преодолению заболоченных участков местности, форсированию рек, и в первую очередь, конечно, Западной Двины. С партизанами было согласовано, где и какие удобные для переправы места они захватят и удержат до подхода наших передовых частей, где и какие переправочные средства подготовят и замаскируют.

Большую часть времени в ходе подготовки к наступлению все мы проводили в войсках. Там и застало нас известие о прибытии на наш фронт А. М. Василевского, которому было поручено координировать действия войск 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов.

Мы поспешили на аэродром, чтобы встретить представителя Ставки. Маршала сопровождали заместитель командующего артиллерией Красной Армии М. Н. Чистяков и заместитель командующего Военно-Воздушными Силами, мой старый товарищ по Юго-Западному фронту Ф. Я. Фалалеев.

Прибыв на командный пункт, А. М. Василевский отказался от завтрака и сразу же предложил собрать весь руководящий состав фронта для доклада о ходе подготовки наступления. Первым по решению на наступление докладывал я. Признаться, весьма беспокоила меня мысль о том, что представитель Ставки, как эта иногда случалось, внесет в принятое нами решение существенные коррективы. Это вынудило бы нас перерабатывать весь план операции и пересматривать все основные оперативные расчеты. Однако опасения мои оказались напрасными. Александр Михайлович, убедившись, что намеченная нами ширина участка прорыва продиктована особыми условиями лесисто-болотистой местности в целом одобрил замысел операции. С большим вниманием он слушал и доклады начальника штаба, начальников родов войск. И не только слушал, но и внес ряд уточнений и поправок.

Маршал Василевский очень внимательно изучил подготовленные штабом основные боевые документы, дотошно расспрашивал меня о проделанной работе по организации взаимодействия всех родов войск при осуществлении прорыва тактической зоны обороны а также при форсирования Западной Двины. Он обратил наше внимание на то, что основная часть артиллерии, может отстать при подходе стрелковых и танковых частей к реке, поэтому надо особенно тщательно подготовить бомбардировочную и штурмовую авиацию к обеспечению форсирования и удержанию захваченных плацдармов.

Как мы и ожидали, А. М. Василевский побывал в армиях генералов Бедобородова и Чистякова. Поскольку начальник Генерального штаба хорошо знал 6-ю гвардейскую армию и ее командующего еще по Сталинградской и Курской битвам, где эта армия особенно отличилась, большую часть времени он провел в 43-й, где особенно внимательво присматривался к только что назначенному молодому командарму генерал-лейтенанту Афанасию Павлантьевичу Белобородову. Маршал подробно расспрашивал Белобородова, как он намерен использовать танки, артиллерию и инженерные войска при прорыве и в ходе преследования. Он похвалил командарма ив командующего артиллерией армии генерал-майора Е. В. Щеглова за весьма высокую концентрацию артиллерии на участке прорыва: в отдельных местах на один километр приходилось до 290 орудий и минометов. Сделав ряд замечаний, А. М. Василевский поблагодарил командарма за успешно проделанную работу и пожелал ему удачи. В тот же день он в донесении на имя И. В. Сталина сообщил о том, что удовлетворен деятельностью нового командующего 43-й армией.