Теодор Гладков - И я ему не могу не верить…

Новое письмо — Шешеня докладывает Савинкову о похвальной и плодотворной работе в Москве эмиссара «Союза» Зекунова. Следует перечень диверсий, актов террора и саботажа, якобы предпринятых в последнее время Зекуновым и завербованными им людьми.

Наконец настало время для реализации замысла. Савинкову сообщают, что в Москве Зекунов встретил сослуживца по белой армии, тоже бывшего офицера, Андрея Павловича Мухина, человека надежного и «своего». После осторожных взаимных прощупываний Мухин сознался Зекунову, что является одним из руководителей подпольной организации «Либеральные демократы». Более того, Мухин даже предложил Зекунову в эту организацию вступить, поскольку ничего не знает о принадлежности Михаила к савинковскому «Союзу».

Шешеня сообщал, со слов Зекунова, что, к сожалению, в рядах ЛД (а это организация многолюдная) отсутствует должное единство. Существуют две примерно равновеликие группы: «активисты» и «накописты». Первые требуют развязывания террора и диверсий. Вторые стоят за метод выжидания, временной пассивности, ждут подходящего случая и подходящей обстановки. В итоге организацию раздирают противоречия: «Выходит, у нас нет такого человека, который бы смог сплотить наше движение воедино».

Это письмо не могло не заронить в авантюрную душу Савинкова будоражащую мысль: России нужен вождь. И этим вождем конечно же может быть только он, Борис Викторович Савинков.

В следующем письме Шешеня уже прямо намекал, что все больше и больше влиятельных членов организации ЛД склоняются к тому, что в качестве объединяющей силы должен выступить Савинков. Как сообщил ему, Шешене, Зекунов, на последнем заседании руководства ЛД Мухин прямо назвал Савинкова самой сильной личностью среди всех сторонников активной борьбы с Советской властью, находящихся за границей, да и «дома» тоже.

Так загодя Артузов начал постепенно внушать Савинкову мысль о необходимости его приезда в Россию для консолидации антисоветских сил и руководства ими в решающий момент.

Интерес Савинкова к ЛД день ото дня возрастает, но он не слишком полагается на своего бывшего адъютанта и хочет узнать о положении в ЛД от более авторитетного и сведущего человека — Зекунова.

Тут уже Артузов рисковал многим. Он вполне доверял искренности и порядочности Михаила Дмитриевича, вопрос стоял в иной плоскости: выдержит ли он состязание в непростом поединке с доверенными лицами Савинкова, тем более с ним самим? Один неверный шаг или неточное слово и — конец. И самому Зекунову, и операции «Синдикат-2».

Артузов послал Зекунова за кордон. В Вильно его встретил полномочный представитель Савинкова Иван Фомичев, затем уже вдвоем они поехали в Варшаву, где Зекунову пришлось сделать настоящий доклад и ответить на тысячу вопросов о деятельности «Либеральных демократов».

Все прошло благополучно. Зекунову, конечно, расставили несколько ловушек, но он их миновал, сделав вид, что ничего даже не заметил. Более того, ему удалось установить имена и фамилии нескольких савинковских агентов, направляемых в Россию. Все они позднее были обезврежены ОГПУ. Зекунов также узнал, что весной на советскую территорию будут заброшены вооруженные банды.

Зекунов получил указание от своего савинковского руководства поддерживать тесные контакты с ЛД и пригласить их руководителя Мухина на переговоры о совместных действиях в Варшаву и Париж. Приглашение было принято…

В Жизни Федорова наступила нелегкая пора. Савинков мог «проверить» его не только через Зекунова. Поэтому Артузов принял решение перевести Андрея Павловича на… нелегальное положение. Отныне Федоров и в родной Москве жил с документами на фамилию Мухина. К ОГПУ он и на версту не подходил — Артузов и другие чекисты встречались теперь со своим товарищем только на конспиративной квартире. Невысокий, но плотный, одетый в хороший костюм, специально отрастивший небольшую бородку, Федоров-Мухин походил на благополучного совслужащего, выбившегося в таковые из зажиточных крестьян.

Теперь ему предстояло впервые выехать вместе с Зекуновым за рубеж.

— Ваша задача — произвести впечатление. Не мы искали Савинкова, это его представитель Зекунов вышел на вас. Нужна только популярная личность, для того чтобы возглавить движение, восстание. В сущности, ЛД в любом случае, с Савинковым или без него, сохраняет независимость. Набивайте себе цену, не стесняйтесь. О разгроме резидентур савинковского «Союза» в Советской России знает каждый мальчишка, об этом сообщалось в печати. На сегодня Савинков может только блефовать, настоящих козырей на руках у него нет. Только имя. В этом отношении соблюдайте пиетет.

Федоров слушал сосредоточенно, иногда переспрашивал, прикидывал, возражал, — словом, «проигрывал» всевозможные ситуации, которые могли возникнуть в реальных условиях. Конечно, все предусмотреть было невозможно, но Артузов знал, что Федоров умеет мгновенно оценивать обстановку в движении и принимать оптимальное решение. Это было характерной и сильной особенностью его оперативного дарования, почему Артузов и предпочел его другим своим сотрудникам.

Поездка должна была осуществляться «нелегально» — на западной границе большими трудами чекистов (для этого требовалось создать самостоятельную и убедительную легенду) было оборудовано «окно». Ведал им командир-пограничник Ян Петрович Крикман, старый латышский коммунист, по легенде — один из активных военных работников ЛД.

В Польше Зекунова и Мухина встретили на высшем уровне. Было созвано специальное заседание Варшавского комитета «Народного союза защиты родины и свободы». Мухин сделал подробный доклад о деятельности ЛД, особенно подчеркнул ее возможности. Сообщил, что в организации нет единого мнения о необходимости объединения с «Союзом». Имеются, дескать, сторонники альянса, имеются и противники. Варшавяне дружно насели на Мухина, стремясь склонить его на свою сторону. Он держался солидно, только намеком давая понять, что ближе к сторонникам, нежели к возражателям. Эта позиция позволила Мухину выудить из вошедших в раж савинковцев множество ценной информации. Итогом совещания стало решение комитета установить постоянную связь с ЛД, для чего командировать в Москву Ивана Терентьевича Фомичева.

Связалась с Мухиным и польская разведка. В итоге она получила кое-какую изготовленную в ОГПУ информацию, а Мухин — возможность свободного передвижения по Польше и право поездок из Варшавы в Париж в любое время. Денежный гонорар — само собой разумеется. Держался он при этом настолько уверенно, даже надменно, что польские офицеры, обычно не очень-то церемонившиеся с белогвардейскими шпионами, заискивали перед ним.