Николай Воронов - На службе военной

Десять суток работала наша комиссия. Она признала необходимым ликвидировать изжившее себя Северо-Западное направление и передать его функции Ленинградскому фронту.

Резко ставился вопрос о необходимости срочной эвакуации из Ленинграда детей, женщин и стариков, а также научных учреждений и тех заводов, продукция которых не могла быть использована для нужд города и фронта. Комиссия потребовала скорейшей перестройки всей жизни на военный лад.

Противник теснил наши войска, стремясь окружить город. Я видел свою задачу в том, чтобы лучше организовать боевую деятельность артиллерии фронта и войск ПВО и правильно поставить противотанковую оборону. Наладили систему наблюдения и своевременного оповещения войск о танковой опасности. Артиллеристы готовились стрелять по вражеским машинам с открытых и закрытых огневых позиций.

Ленинградцы в это время усиленно строили укрепления на подступах к городу.

За противотанковую оборону войск фронта отвечал генерал-майор артиллерии С. А. Краснопевцев, который в прошлом был преподавателем Академии имени М. В. Фрунзе. Хорошо подготовленный в теоретическом отношении, он теперь жадно впитывал боевой опыт. Скромный, авторитетный и храбрый генерал с честью справлялся со своим делом.

С начальником артиллерии фронта генерал-майором В. П. Свиридовым мы разрабатывали вопросы борьбы с артиллерией противника, налаживали тесное взаимодействие с береговой и корабельной артиллерией Балтийского флота.

Меня беспокоило, что артиллеристы на некоторых участках не проявляли стремления к организации централизованного управления огнем, не были готовы к тому, чтобы износить по врагу массированные удары. Этот недостаток пришлось решительно исправлять.

Вместе с командиром корпуса ПВО Ф. Я. Крюковым мы добивались эффективной борьбы с авиацией противника. Улучшилась служба ВНОС, которая до этого работала с некоторыми перебоями, запаздывала оповещать истребительную авиацию и зенитную артиллерию о появлении вражеских самолетов. Зенитчикам хорошо помогали ленинградские рационализаторы. Я здесь впервые увидел бинокль, в правом окуляре которого были изображены точные силуэты немецких самолетов. Наблюдатель, пользуясь таким биноклем, мог легко опознавать самолет, сопоставляя его с выгравированным на стекле силуэтом. К сожалению, мы тогда не имели возможности использовать это ценное новшество на других фронтах.

Не все ладилось во взаимодействии зенитной артиллерии с истребительной авиацией: бывало так, что во время боя с воздушным противником они мешали друг другу. Мы приняли экстренные меры, чтобы исправить это упущение. Командование корпуса ПВО добивалось также повышения живучести зенитной артиллерии, улучшило инженерное оборудование огневых позиций и наблюдательных пунктов. Создавалась стройная система запасных позиций, отрабатывался четкий план маневра артиллерии ПВО. Зенитчики стали лучше охранять важные объекты. Они наносили значительный урон авиации противника, заставляли ее действовать с больших высот, вести поспешные бомбежки, лишь бы скорее выйти из зоны огня нашей зенитной артиллерии.

По окончании работы комиссии я вернулся в Москву. Но ненадолго. Вскоре командование Ленинградского фронта попросило Ставку снова командировать меня в Ленинград для оказания помощи в проведении частных наступательных операций.

Ленинград уже находился в блокаде.

Перелет из Москвы в Ленинград проходил днем. Пока наш самолет в сопровождении пятерки истребителей низко, прижимаясь к самой воде, летел над Ладожским озером, мы дважды видели в стороне вражеские "мессеры", но они не рискнули напасть на нас, и путешествие закончилось благополучно.

Изменился облик города. Ленинград жил уже по военному. Всюду соблюдался строгий порядок.

Командование фронта поделилось своими замыслами. Предполагалось провести разведку боем, а затем начать частные операции на разных направлениях фронта. Но, прежде всего надо было обеспечить надежную борьбу с вражеской артиллерией и авиацией.

Не теряя времени, я встретился с генералом В. П. Свиридовым, опытным, хорошо подготовленным в общевойсковом отношении артиллеристом, любящим и знающим свое дело. Продумали с ним, как лучше организовать централизованное управление артиллерийским огнем. Мне вспомнились башня "Телефоники" в Мадриде и высота Хамар-Даба в районе Халхин-Гола. Где создать в Ленинграде такой центр управления? Самая высокая точка - купол Исаакиевского собора. Решили использовать его. На высоких зданиях окраин были созданы дополнительные наблюдательные пункты в каждом секторе обороны. Начальник артиллерии фронта предпочел свой пункт иметь на элеваторе, уступив купол Исаакия противовоздушникам. Ленинградские артиллеристы умело применяли аэростаты наблюдения. К сожалению, под Ленинградом оказалось очень мало самолетов-корректировщиков. Их функции частично стали исполнять истребители: некоторые летчики быстро научились искусству корректировки артиллерийского огня.

Связь по телефону и радио работала безотказно и хорошо обеспечивала управление огнем артиллерии.

Наши звукометрические станции засекали стреляющие батареи противника и давали их координаты с вполне достаточной точностью. В эти дни я много раз вспоминал добрым словом нашего замечательного конструктора, который создал эти станции.

Ленинградские артиллеристы умело использовали все виды и средства инструментальной разведки. Сказалось то, что на Ленфронте собралось много командиров, в довоенное время принимавших активное участие в опытных артиллерийских учениях, на которых разрабатывались разнообразные приемы контрбатарейной борьбы. Эти товарищи задавали тон в поисках наиболее эффективных методов подавления вражеских батарей.

Гитлеровцы предпринимали отчаянные попытки взять город штурмом. Немецкое командование не раз объявляло по радио, что остаются считанные дни до захвата Ленинграда. Генералы и офицеры фашистских войск уже готовились пировать в "Астории".

Наиболее ожесточенные бои развернулись у подступов к Пулковским высотам. Защитники Пулкова стойко отбивали яростные атаки противника. Артиллеристы Ленинграда ставили здесь надежные огневые заслоны, преграждавшие дорогу врагу.

Обычным признаком надвигавшегося очередного штурма было внезапно наступавшее полное радиомолчание в расположении немецко-фашистских войск. Прекращение работы вражеских радиостанций сразу настораживало нас. Пехотинцы готовились к решительному отпору. Артиллерия всех видов и калибров нацеливалась на скопления войск противника.

Так было и в один из сентябрьских дней. Все немецкие радиостанции прекратили свою обычную работу. Шли томительные часы в ожидании начала активных действий противника. Вдруг к командующему войсками фронта вошел дежурный связист и доложил, что перехвачена небольшая радиограмма противника. В ней содержалось приказание командира немецкого тяжелого артиллерийского дивизиона к рассвету следующего дня подать на огневые позиции дивизиона два боевых комплекта боеприпасов.