Ральф Ингерсолл - Совершенно секретно

"Вы — солдат, а я — ваш начальник. Насколько мне известно, первая обязанность солдата — выполнять приказы. Я приказал вам взять остров Вальхерен, и я настаиваю, чтобы вы взяли остров Вальхерен". Монтгомери, наконец, подчинился, и после еще двух незначительных отсрочек атака началась.

Антверпен был сдан 3 сентября. Спустя немногим больше двух месяцев — 9 ноября — пал Вальхерен, преграждавший к нему доступ, и британский флот вошел в устье Шельды, чтобы очистить его от мин. Флот блестяще выполнил свою задачу — обезвредил одно из самых предательских подводных минных полей, известных в истории. Рассказывали, что среди устройств, которые применялись, было одно, заслужившее громкую известность; офицеры в свободное время якобы специально приезжали, чтобы посмотреть на него. Это был крепкий маленький катер типа буксира, с ледокольным корпусом и днищем с многослойной обшивкой из стальных листов. Он попросту въезжал на мину магнитную, якорную или детонирующую от вибрации винта, — и мина взрывалась под ним, от чего команда и пассажиры получали массу удовольствия. Не ручаюсь за правильность этих сведений, но какие бы средства англичане ни применяли, работа была выполнена [26]{26}.

27 ноября, почти через три месяца после захвата порта, первые транспорты со снабжением вошли в устье Шельды и пришвартовались в Антверпене. Чтобы удовлетворить нужды Брэдли, порт взяли в свои руки американские снабженцы, хоть он и находился в самой середине английской зоны.

Немцы немедленно стали забрасывать порт самолетами-снарядами, и эта кампания продолжалась вплоть до того, как мы захватили их стартовые станции. Но хотя бывали дни, когда наши потери составляли несколько сот человек, работа порта ни разу не была серьезно нарушена. Люди, месяцами разгружавшие в Антверпене суда среди смертоносных взрывов, не смолкавших ни днем, ни ночью, — это еще не воспетые герои одной из эпопей последней войны. Задачей цензуры было по возможности скрыть от противника, куда попадают его снаряды.

Через неделю, после того как порт был открыт, за линией фронта стали скопляться излишки припасов. Полоса нехватки кончилась, но кончилась и осень. И тут вопрос о зимней кампании в последний раз был поставлен на обсуждение в высших сферах. Монтгомери без обиняков заявил, что считает вторжение в Германию невозможным до лета 1945 года. Брэдли же советовал действовать и, пользуясь тем, что снабжение наладилось, решительно продолжать наступление. Промедление Монтгомери у Вальхерена, да еще так скоро после его неудачи у Арнгема, повредило английскому генералу в глазах верховного главнокомандующего, и Эйзенхауэр утвердил план Брэдли. Это было 1 декабря.

Брэдли немедленно отдал по Первой и Третьей армиям приказ как можно быстрее закончить подготовку к прорыву Западного вала. Третья армия должна была двинуться к облюбованному Брэдли проходу у Франкфурта, а Первая нанести удар на уже ослабленном участке германских укреплений у Аахена, против Кельна.

Я назвал большое ноябрьское наступление неудачным. Таким оно и было в том смысле, что оно не достигло своей главной цели — закрепления в тылу Западного вала до того, как немцы успеют укомплектовать гарнизоны укреплений. Но все же оно началось, и к тому времени, когда Антверпенский порт вступил в строй, еще продолжалось на некоторых участках фронта. В сущности, все осеннее наступление американцев проходило как ряд наступлений с ограниченными целями на различных участках фронта. Маневренная война закончилась еще в сентябре, когда танки остались без горючего.

Теперь вопрос снабжения был разрешен, и Брэдли занялся быстрой перегруппировкой своих частей, перед тем как начать решительные операции. Последние приготовления к ним еще не кончились, и склады еще пополнялись горючим и боеприпасами, когда немцы начали свое контрнаступление в Арденнах.

Антверпен сыграл важную роль в выборе Гитлером времени для этого контрнаступления. С одной стороны, Арнгем и задержка у Антверпена дали ему время подготовиться; с другой стороны, расчистка подступов к Антверпену, обеспечившая Брэдли возможность продолжать свои атаки в течение всей зимы, подсказала Гитлеру, что медлить нельзя.

В начале декабря 1944 года положение на фронтах было следующее.

Гитлер поразительно быстро оправился после сентябрьских потрясений. Потеряв, казалось бы, всю свою армию на Западе, он сумел стабилизировать фронт от Ла-Манша до Альп, и у него была с иголочки новая армия, почти готовая для боевых действий. Потенциально это была лучшая из армий, какими он командовал за всю кампанию, — в совершенстве оснащенная, с отличным командным составом и впитавшая в себя цвет нацистской молодежи. Не хватало ей одного — еще немного учебной подготовки.

Самолеты-снаряды не оправдали ожиданий Гитлера, но и контрмеры союзников не дали результатов. Постройка нового, усовершенствованного подводного флота близилась к завершению; к весне он мог быть готов. Вступили, наконец, в серийное производства реактивные самолеты, развивающие скорость до пятисот миль в час; их было уже выпущено так много, что Люфтваффе начала изучать тактику их применения, и хотя они еще не могли состязаться с "летающими крепостями", Гитлер твердо рассчитывал через шесть месяцев померяться силами с авиацией союзников. Пока же зимняя погода сильно снижала преимущество союзников в воздухе.

А затем — была надежда на новое секретное оружие, которое "мозговой трест" Гитлера все еще обещал ему.

Теперь можно с уверенностью сказать, что план Гитлера после потери им Франции предусматривал лихорадочные темпы научной работы, организацию производства и обучения в течение всей зимы 1944/45 года, под прикрытием установившегося фронта, и весеннее наступление по всему фронту для разгрома союзников на западе. На суше он предполагал проводить его силами тех молодых людей, которых он уже начал сгонять в Шестую танковую армию СС, в воздухе — с помощью новых эскадрилий реактивных истребителей, а весь район боев на континенте он думал блокировать более энергичными и эффективными действиями подводных лодок. И в любую минуту его ученые могли дать ему в руки решающий козырь.

В декабре все составные элементы этого плана были нам известны, ведь у нас не было недостатка в пленных генералах. Мы следили за тем, как Шестая танковая армия СС стягивалась и приступала к обучению на равнинах Гамбурга, — видели ее на аэрофотоснимках и опрашивали попавших в плен родственников ее солдат и офицеров. Мы понимали, что допустить стабилизацию фронта значит сыграть на руку Гитлеру. На этом и основывалось решение Брэдли продолжать войну зимой, и это решение помешало Гитлеру осуществить его последний план.