Ричард Колье - Дуче! Взлет и падение Бенито Муссолини

Затем хриплым голосом провозгласил:

— Дебаты продолжались долго, и все вопросы рассмотрены основательно. Представлено три проекта резолюции. Первым было предложение Гранди, поэтому я ставлю его на голосование. Скорца, называйте присутствующих поименно.

Упершись локтями в стол, он подался вперед, сверля взглядом лица делегатов.

Было 2.40 ночи. Хотя по возрасту первым был должен идти маршал де Боно, секретарь партии сделал психологический демарш, назвав Муссолини, и тот твердым голосом произнес: «Нет!»

Следующим был назвал де Боно.

— Да, — ответил он старческим голосом при абсолютной тишине зала.

Голосование продолжилось. Скорца отмечал «да» или «нет» против называемых фамилий. Суардо воздержался. Фариначчи проголосовал за собственное предложение. Новички Готтарди и Пареши, в которых Гранди было засомневался, проголосовали «да». И вдруг Скорца назвал фамилию Чиано. Муссолини, прищурившись, холодно посмотрел на своего зятя. Оба обменялись долгими проницательными взглядами. И все же Чиано ответил «да» к полному изумлению дуче. Происходило невероятное: сторонники Гранди побеждали.

«О чем думал Муссолини в этот момент? — удивлялся Гранди. Граната в его кармане напомнила ему об утренних размышлениях: — А ведь дуче прикажет всех нас арестовать, если они победят. Но может быть, он намеревался поставить Гитлера перед случившимся фактом — о решении вывести Италию из войны». Ни дуче, ни сам Гранди ничего не знали о ведущемся параллельно заговоре, готовящемся генералом Амброзио и принцессой Марией-Джозе. Поэтому Муссолини, по-видимому, воспринимал происходившее как бунт собственных марионеток.

Скорца в полной тишине занялся подсчетом голосов. Наконец он объявил:

— Результат голосования: девятнадцать — «за», восемь — «против» и один воздержался.

Муссолини приподнялся и, собирая свои бумаги, произнес:

— Таким образом, приняты предложения Гранди. Заседание закрыто.

С нескрываемой ненавистью посмотрел на человека, оказавшегося инициатором происшедшего, и сказал:

— Вы спровоцировали кризис режима.

Как потом вспоминал Гранди, Муссолини затем выразился даже более резко:

— Вы убили фашизм.

Когда Муссолини поднялся, Скорца крикнул по установленному ритуалу:

— Салют дуче!

Даже Алфиери механически воскликнул:

— Мы салютуем ему!

Муссолини же сделал жест, как бы отбрасывая что-то в сторону, произнеся при этом:

— Нет, нет. Я освобождаю вас от этого!

В наступившей после его ухода тишине раздался голос глухого Маринелли:

— Что он сказал? И что происходит? Принято ли предложение Гранди?

Кларетта Петаччи была разбужена резким звонком телефона. Было почти четыре часа утра. Муссолини звонил из своего кабинета во дворце Венеция. Как и всегда за прошедшие семь лет, их разговор был записан оператором Г-21 ОВРА Уго Гуспиги. Как он потом вспоминал, дуче вначале был скрытным и сдержанным. Кларетта даже воскликнула:

— Ты меня пугаешь!

— Ничего особенного не произошло, — ответил Муссолини глухо. — Мы подошли к эпилогу — самому большому поворотному пункту в истории.

После долгих секунд молчания Муссолини добавил как бы про себя:

— Звезда померкла.

— Не мучь меня, — попросила его Кларетта.

— Все окончено, — ответил он ей. — Тебе следует подыскать себе убежище. Не думай обо мне — поторопись!

Кларетта попыталась как-то развеселить и утешить его:

— Это твоя новая выдумка.

— К сожалению, это все не так, — невыразительным тоном отреагировал дуче.

После этого наступило ожидание, особенно им запомнившееся. Часы проходили за часами в жаркий день воскресенья 25 июля. Главным участникам драмы каждый час казался вечностью. Они ждали, какую же карту выбросит им судьба до исхода дня.

В девять часов утра маршал Бадолио сидел у телефона на своей вилле, зевая, как рыба, выброшенная на берег. На нем была серо-зеленая маршальская форма, как его проинструктировали генерал Амброзио и герцог Акваронский, позвонившие час тому назад и сказавшие, что государственный переворот должен произойти в течение дня. Решения, принятые большим советом, ускорили события: король, опасавшийся контрвыступления милиции, не должен ожидать обычной аудиенции в понедельник, чтобы сместить Муссолини. Бадолио должен был находиться в готовности, но за три года праздной жизни форма стала столь тесной, что он едва мог дышать. Приказав поставить одну из 500 бутылок шампанского «Вдова Клико» из собственного погреба на лед, он сидел, потея и полный страха, ожидая вызова короля.

В этот же час генерал Энцо Галбиати находился в своем управлении на площади Романия. Он еще раз просмотрел меморандум, подготовленный им за время, прошедшее после окончания заседания большого совета. Он ожидал звонка дуче, но, если вызова не последует, он отправится во дворец Венеция самостоятельно, чтобы вручить Муссолини этот меморандум. В нем предлагался немедленный арест всех членов большого совета, проголосовавших за предложения Гранди прошедшей ночью, и выражалась просьба разрешить ему убыть по срочным делам. В целях более тесной координации действий итальянских служб безопасности со службами Третьего рейха Галбиати намеревался выехать в Берлин для встречи с Генрихом Гиммлером.

Опасаясь подобных действий, Джалеаццо Чиано тем не менее находился в своей элегантной квартирке в доме номер 9 по улице Виа Анджело Сеччи. Граф был один и не ожидал никаких визитеров, за исключением разве агентов ОВРА в традиционных плоских шляпах. С девяти часов до полудня он дважды позвонил по телефону. Первый звонок он сделал Эдде, которая находилась вместе с детьми в Понте-а-Мориано, и попросил ее срочно приехать в Рим.

— К чему такая поспешность? — спросила его Эдда апатично. — Не произошла ли новая высадка?

— Мы тронули с места камень, и теперь в результате этого произошел оползень, — раздраженно ответил Чиано.

Следующий звонок был графу Леонардо Витетти, сотруднику министерства иностранных дел, который был также осведомлен о плане Амброзио.

— Скройся пока отсюда, — предупредил он того. — Меня могут арестовать каждую минуту, но не беспокойся: меня освободят, как только Муссолини будет смещен.

Дино Гранди ничего не знал об армейском плане. Через час после окончания заседания большого совета он впервые встретился с герцогом Акваронским в доме их общих друзей. В результате их встречи герцог и позвонил Бадолио в восемь часов утра.

— Сообщите королю, что мы передали в его руки конституционные средства для действий в качестве главы государства, — настойчиво сказал ему Гранди. — Армия должна быть реорганизована, ее следует подготовить к боевым действиям против немцев. Каждый час просрочки приблизит их к нам.