Иосиф Лаврецкий - Эрнесто Че Геваро

Этот необычный город не мог не заинтересовать молодого, жадного до новых впечатлений аргентинского доктора. Но как бы ни привлекали его контрасты боливийской столицы, на этот раз он больше всего стремился ознакомиться с тем новым, что происходило в этой стране в последнее время.

9 апреля 1952 года здесь произошла очередная, 179-я по счету революция. В отличие от 178 предшествующих эта революция и в самом деле продвинула Боливию по пути прогресса. В ней участвовали шахтеры, крестьяне. К власти пришла партия Националистическое революционное движение, лидер которой Пас Эстенсоро стал президентом страны. Новое правительство национализировало оловянные рудники, правда, выплатив иностранным компаниям щедрую компенсацию. Стало осуществлять аграрную реформу, организовало из шахтеров и крестьян милицию. Эти меры при всей их ограниченности были весьма обнадеживающими. В Боливию за опытом потянулись многие прогрессивно настроенные интеллектуалы, политические деятели. Следуя их примеру, Эрнесто Гевара проложил свой маршрут в Каракас через Ла-Пас.

В Боливии Че встречался с представителями правительства, бывал в шахтерских поселках, горных индейских селениях. Некоторое время он даже работал в управлении информации и культуры и в ведомстве по осуществлению аграрной реформы.

Разумеется, и тут, в Боливии, он интересовался археологическими древностями и посетил развалины сказочных индейских святилищ Тиауанаку, что вблизи озера Титикака. Завзятый фотограф, он сиял десятки снимков «Ворот солнца» — храма, где некогда индейцы поклонялись Виракоче — богу огненного светила.

Но если древний мир индейцев здесь, как и всюду, оказывал на него чуть ли не магическое действие, если сами индейцы, эти молчаливые, покорные и в то же самое время грозные существа, по-прежнему завораживали его и притягивали к себе, то боливийская революция его разочаровала. И разочаровала прежде всего потому, что индейцы, коренное население этой страны, продолжали оставаться за пределами общества, влачили такое же жалкое существование, как и в те далекие времена, когда их жизнями распоряжались испанские завоеватели.

Руководители этой революции вызывали в нем недоверие и неприязнь. Буржуазные деятели, они стремились не углубить, а затормозить революционный процесс, раболепствовали перед Вашингтоном, многие из них занимались разного рода финансовыми махинациями и спекуляцией. В профсоюзах заправляли ловкие политиканы. Что же касается коммунистической партии, то, основанная только в 1950 году, она еще не успела приобрести заметного влияния на трудящиеся массы страны.

Нет, час Боливии еще не настал. Думал ли Эрнесто Гевара, что ему не в таком уж отдаленном будущем суждено вернуться сюда, чтобы сражаться за этих индейцев, потомков некогда могучих инкских племен, и что именно здесь закончится его короткая, но славная жизнь революционера? Конечно, нет. Но то, что в 1953 году он посетил эту страну, объехал и изучил ее, «прочувствовал» ее проблемы, сыграло определенную роль в его решении вернуться на знакомое ему плоскогорье.

В Ла-Пасе Че познакомился с молодым аргентинским адвокатом, противником Перона — Рикардо Рохо. Спасаясь от преследований полиции, Рохо нашел убежище в гватемальском посольстве в Буэнос-Айресе. И это навело его на мысль уехать в Гватемалу.

В то время в Гватемале у власти находился президент Хакобо Арбенс, проявивший необычайную для государственного деятеля Центральной Америки смелость: он отважился национализировать часть земель «зеленого чудовища», или «Мамиты Юнай», как зовут латиноамериканцы «Юнайтед фрут компани». Предшественником Арбенса на посту президента был демократически настроенный профессор философии Хуан-Хосе Аревало. Одно время он жил в эмиграции в Аргентине и имел там много друзей. От некоторых из них и получил Рохо рекомендательные письма, которые, он надеялся, позволят ему неплохо устроиться в Гватемале. Рохо уговаривал Че вместе пробираться в эту страну. [12] Р. Рохо — буржуазный политикан, после смерти Че недостойно спекулировал на знакомстве с ним, публикуя сенсационные измышления, широко распространяемые реакционной печатью.

Че согласился на роль попутчика Рохо, но только до Колумбии. Разочарованный в боливийской революции, он весьма критически воспринимал восторги Рохо по поводу гватемальского правительства. Он все еще намеревался ехать в Каракас, где в местном лепрозории его с нетерпением ожидал Миаль.

Рохо полетел в Лиму, а Гевара вместе с аргентинским студентом Карлосом Феррером на автобусе объехал самое высокое в мире озеро Титикака, по которому проходит граница между Боливией и Перу, и прибыл в знакомое ему уже по предыдущему путешествию Куско. Здесь пограничники их задержали, приняв за опасных агитаторов, но затем выпустили, отобрав книги и брошюры о боливийской революции. Вскоре путешественники достигли Лимы, где встретились с Рохо.

Положение в Перу было не из приятных. Страной правил тиран Одриа, слуга Вашингтона, тюрьмы были забиты политическими заключенными. Долго задерживаться в Лиме было опасно. Раздобыв денег, Рохо, Феррер и Гевара сели в автобус и направились по тихоокеанскому побережью к Эквадору, границу с которым пересекли 26 сентября 1953 года.

В Гуаякиле они обратились в колумбийское консульство за визой. Консул не возражал, но потребовал от путешественников представить ему авиабилеты до Боготы. В Колумбии только что произошел очередной переворот: тирана Лауреано Гомеса сверг генерал Рохас Пинилья. Консул посчитал, что иностранцам небезопасно путешествовать по стране столь демократическим видом транспорта, как автобус.

Путешественники рады были бы представить консулу авиабилеты, да их скудные ресурсы не позволяли им этого сделать. Нужно было искать какой-то иной выход.

У аргентинцев было рекомендательное письмо от Сальвадора Альенде, лидера Социалистической партии Чили, к местному социалистическому деятелю, довольно известному в Гуаякиле адвокату. Тот достал им бесплатные билеты на пароход «Юнайтед фрут компани», отплывавший из Гуаякиля в Панаму. «Зеленое чудовище» было готово время от времени благодетельствовать нищих студентов, чтобы доказать свое «доброе» сердце…

Рохо продолжал уговаривать Гевару ехать вместе в Гватемалу. Под влиянием этих уговоров, а может быть, и под впечатлением газетных сообщений о предстоящей интервенции США против Арбенса| Че соглашается сменить, по крайней мере временно, Венесуэлу на Гватемалу и уведомляет об этом Миаля запиской в одну строку, содержание которой известно читателю.

В Панаме группа разделилась: Рохо продолжал свой путь в Гватемалу, а Гевара и Феррер задержались — у них кончились деньги. Чтобы добраться хотя бы до соседней Коста-Рики, Гевара продал все свои книги, а затем опубликовал в одном из местных журналов несколько репортажей о Мачу-Пикчу и других перуанских древностях. И все же денег было маловато. В столицу Коста-Рики — Сан-Хосе отправились попутным транспортом. По дороге грузовик, на котором ехал Гевара, попал в зону тропических ливней и перевернулся. Эрнесто сильно ушиб ноги и левую руку, которой он потом долгое время с трудом владел.