Иосиф Лаврецкий - Эрнесто Че Геваро

Немало воды утекло с тех пор, как 13 лет назад Че впервые ступил на боливийскую землю, привлеченный миражем революции 1952 года.

Хотя многое изменилось в мире, да и сам Че изменился во многом за истекшие годы, в Боливии особых перемен не произошло. Страной продолжали управлять продажные генералы и политиканы, горняки влачили жалкое существование, а крестьянские массы — в основном индейцы, не говорящие по-испански, жили, как и их предки, в нищете и невежестве. Революционные силы, и в прошлом пользовавшиеся ограниченным влиянием, были ослаблены раскольнической деятельностью троцкистов, маоистов, анархистов… И тем не менее Че чувствовал себя оптимистом. Он верил, что партизанские выстрелы коренным образом изменят политическую обстановку в стране в пользу революционных сил.

Район партизанских действий отряда Че в Боливии.

К моменту прибытия Че в Боливию там уже находилось большинство из 17 кубинцев — будущих участников его отряда. Как и Дебрэ, Че получил от Лопеса Муньоса на имя Адольфо Мены Гонсалеса мандат, в котором он характеризовался как «специальный уполномоченный Организации американских государств, изучающий и собирающий информацию об экономических и социальных отношениях в сельских районах Боливии». Этот мандат, помеченный 3 ноября 1966 года, давал ему право на свободное перемещение по стране.

Не задерживаясь в Ла-Пасе, Рамон, как стал называть себя теперь Че, сопровождаемый Пачо, направился через Кочабамбу в «Каламину», куда прибыл 7 ноября 19В6 года. В тот же вечер Че сделал первую запись в своем дневнике, который он будет вести изо дня в день на протяжении И месяцев, вплоть до последнего боя в ложбине Юро 8 октября следующего года.

Дневник Че, публикация которого вызвала мировую сенсацию, точно зеркало отражает основные черты его характера и мироощущения. Дневник — предельно искренний и правдивый документ. В то же время он не летопись партизанского отряда Че. Дело в том, что в дневнике Че уделяет главным образом внимание недостаткам, ошибкам, слабостям, просчетам, присущим как отдельным бойцам, так и всему отряду в целом. Че подробно пишет в дневнике о слабых, колеблющихся элементах и скупо о бойцах, поведение которых граничило с героизмом. Героическое поведение Че считал нормальным, любые же отклонения от пего заслуживали порицания и осуждения. И еще одно обстоятельство, которое следует иметь в виду, читая дневник: его автор говорит о себе крайне скупо и главным образом в плане своих недостатков или ошибок. Между тем он — главное действующее лицо и творец описываемой им драмы, это его железная воля, его вера в революцию заставляют как его самого, так и его сподвижников совершать героические поступки и сражаться под старым как мир лозунгом «Победа или смерть!», под которым сражались за правое дело храбрецы всех времен и народов, от мужественных защитников Нумансии до героических защитников Сталинграда.

При всей фантастичности, точнее — грандиозности задуманного им предприятия, которое, по замыслу его создателей, должно было завершиться крушением американского империализма и триумфом социализма в Америке, а значит, и в мировом масштабе, дневник Че не содержит ни строчки, ни слова от Дон-Кихота. Это дневник не фантазера, не романтика, а трезво мыслящего революционера, убежденного в своей правоте. Автор дневника мыслит борьбу с империализмом как длинную цепь побед и поражений. Он будет безмерно счастлив одержать победу, но он не боится и поражения, ибо знает, что те, кто придет ему на смену, все равно водрузят знамя свободы и социальной справедливости, знамя социализма на самых высоких вершинах Андского хребта…

О чем же повествует первая страница дневника Рамона?

«Сегодня начинается новый этап, — записывает Че 7 ноября 1966 года. — Ночью прибыли на ранчо. Поездка прошла в целом хорошо. Мы с Пачунго соответствующим образом изменили свою внешность, приехали в Кочабамбу и встретились там с нужными людьми. Затем за два дня добрались сюда на двух „джипах“ — каждый порознь.

Не доезжая до ранчо, мы остановили машины. Сюда приехала только одна — чтобы не вызывать подозрений у одного из соседних крестьян, [36] Речь идет о Сиро Альгараньясе, хозяине соседнего с «Каламиной» ранчо. который поговаривает о том, что мы наладили здесь производство кокаина.

В качестве курьеза отмечу, что неутомимого Тумаини он считает химиком нашей шайки. После второго рейса Биготес, [37] Хорхе Васкес Мачикадо Вианья, боливийский студент, он же Лоро и Хорхе. узнав меня, чуть не свалился с машиной в ущелье. „Джип“ пришлось бросить на самом краю пропасти. Прошли пешком около 20 километров, добираясь до ранчо, где уже находятся три партийных товарища. Прибыли сюда в полночь…» [38] «Боливийский дневник» Че цитируется по русскому переводу, опубликованному в приложении к № 42 журнала «Новое время» от 18 октябри 1968 года. Записи от 3 мая 1967 года по 26 сентября, не включенные в перевод, цитируются по испанскому тексту дневника, опубликованному в Гаване 26 июня 1968 года.

Прибытие Че, за которым в течение полутора лет охотились ЦРУ и другие связанные с ним разведки, в «Каламину» следует считать выдающимся конспиративным успехом. Не меньшим успехом был и тот факт, что к тому времени находились в Боливии и другие 17 кубинцев, участников его отряда, из них четыре члена ЦК Коммунистической партии Кубы. Все они достигли Боливии различными путями и вскоре после прибытия Че на партизанскую базу в Ньянкауасу сосредоточились там. В «Каламину» были завезены большое количество оружия, боеприпасов, медикаментов, фотоаппаратура, радио и другие средства связи, книги, партизанская униформа. Все это поступило из-за границы или было приобретено в Ла-Пасе и переброшено небольшими партиями в лагерь на реке Ньянкауасу. Таким образом, план создания партизанской базы пока осуществлялся наилучшим образом.

Вспомним, как начиналась кубинская эпопея. Тогда о планах высадки Фиделя Кастро был публично оповещен Батиста, его войска ждали бойцов «Гранмы», в первые же дни пребывания на Кубе повстанцы подверглись разгрому, потеряли 4/5 своего состава, оружие, боеприпасы. После боя у Алегрия-дель-Пио Фидель Кастро чуть ли не заново должен был начинать создавать свой отряд.

Теперь же повстанцам удалось обосноваться, можно сказать, в самом сердце Латинской Америки. У них были современное оружие, техника, денежные средства. Инициатива была в их руках, теперь им не угрожало внезапное нападение и разгром.

Отправляясь на «Гранме» на Кубу, Че ехал в совершенно незнакомую для себя страну. Боливию же он хорошо знал по предыдущему пребыванию в ней в 1953 году.