Сергей Лавров - Лев Гумилев: Судьба и идеи

Перед мысленным взором Л.Н. лежало гигантское пространство, на котором развертывалась эта история. Согласно П. Савицкому, это — огромный «прямоугольник степей» с «наибольшей не только в Евразии, но и во всем мире сплошной полосой районов, удобных для кочевника-скотовода, является северная полоса травянистых пустынь и примыкающая к ним с севера и запада область травянистых степей. Эту сплошную полосу степей и травянистых пустынь назовем по характеру картографических ее очертаний и по крайним рубежам простирания хингано-карпатским «прямоугольником степей» (подразумеваем Большой Хинган — меридиональный хребет на западном пределе Маньчжурии). С востока к этому прямоугольнику примыкает Захинганская островная Маньчжурия, с запада — «симметричная» ей Закарпатская венгерская степь. Также с севера (со стороны тайги) «прямоугольник степей» обрамлен островными степями, особенно частыми в условиях пересеченного рельефа Восточной Евразии (енисейская и ленская страна, Монголия и Забайкалье) 458 458 Савицкий П. Н. О задачах кочевниковедения. 1928, с. 88–89. .

Великий евразиец умел выражать это и поэтически:

Подход Л. Н. Гумилева к теме был неизмеримо масштабнее и перспективнее (ведь хунны для него — лишь начало истории Евразии) любых абстрактно-теоретических рассуждений тала: «Была ли прогрессивной роль хуннов?» По такому скользкому пути пошел ненавистный ему профессор А. Н. Бернштам, выпустивший в 1951 г. в Издательстве ЛГУ «Очерк по истории гуннов». Через год появилась разгромная рецензия на нее, и не где-нибудь, а в «Большевике». За рецензией последовала еще пара «откликов» в специальных журналах 460 460 См.: статья 3. Удальцовой в «Большевике» № 11, 1952. Рецензия А. Рафикова в «Вопросах истории», № 5, 1952, Н. Мерперта и Л. Кызласова в «Вестнике древней истории», № 1, 1952. . В самом деле, о какой прогрессивной роли хуннов могла идти речь, если И. В. Сталин 6 ноября 1943 г. сравнил орды Аттилы с гитлеровцами, которые «вытаптывают поля, сжигают деревни и города, разрушают промышленные предприятия и культурные учреждения» 461 461 Сталин И. В. О Великой Отечественной войне Советского Союза. Госполитиздат, 1950, с. 120. . Значит, автор «плетется в хвосте буржуазной историографии» 462 462 Обсуждение в Ученом совете ИИМК книги А. Н. Бернштама «Очерк по истории гуннов». — «Советская археология», XVII, 1953, с. 320. .

Вторая претензия к Бернштаму состояла в том, что даже после классического труда И. В. Сталина он не отмежевался от марризма. Наконец, его критиковали за то, что он считал становление феодализма в Китае чуть ли не результатом гуннского нашествия, тогда как феодализм в Китае куда древнее (почти на 1000 лет), о чем говорил товарищ Мао Цзэдун 463 463 Там же, с. 323. .

Все это не надо понимать как просто некую огульную критику; рецензия в «Большевике» была написана специалистом высокого класса 464 464 3. Удальцова — автор статьи, доктор наук, впоследствии член-корреспондент АН СССР. и в целом выглядела убедительно. Сам Л.Н. считал, что попытка А. Н. Бернштама применить к доклассовому обществу социальные категории привела автора «к позорному разгрому из-за многочисленных передержек» 465 465 Гумилев Л. Н. Тысячелетие вокруг Каспия. Баку, 1991, с. 96. . Ученый совет Института истории материальной культуры, как и положено было, осудил позицию А. Н. Бернштама и предложил ему подготовить выступление в печати с анализом и причиной своих ошибок.

Не будем вдаваться в суть этих «проработок». Отметим лишь заметную безграмотность А. Н. Бернштама. Искажение имени русского геополитика Савицкого (он именует его Н. Савицким) — деталь. Анекдотично другое: он искренне считал, что «вардапет» — фамилия некоего арминского ученого, тогда как это уважительное обозначение учителя вообще. Не силен был Бернштам и в географии: описывая успехи гуннов в Европе, называет галльскими городами немецкие Вормс, Шпейер и Майнц; Днепр именуется у него Истром, хотя античные авторы так называли Дунай 466 466 Удальцова 3. Против идеализации гуннских завоеваний. — «Большевик», 1952, № 11, с. 72. .

Сам А. Бернштам не чуждался идеологических штампов, и даже куда более жестких, чем его оппоненты. Вот один из шедевров его стиля: «В 20-х гг. XX в. в связи с загниванием идеологии (!) империалистического мира наблюдаются попытки создать особую науку — кочевниковедение. Усиленно работали в этом направлении Н.(!) Савицкий, Н. Толль и другие. «Духовным отцом» этих теорий явился яркий миграционист (?!) и реакционер М. Ростовцев» 467 467 Бернштам А. Н. Очерк истории гуннов. М., 1951, с. 8. .

Таким образом, нелюбовь Л.Н. к А. Н. Бернштаму, мягко выражаясь, была достаточно мотивирована, особо учитывая вероятность его вины во «второй Голгофе». Это прорывалось во многих письмах из омского лагеря, своего рода откликах Л.Н. на «руководящую статью» — рецензию на «Очерк истории гуннов» Бернштама. «Я рад, что мерзавец получил по заслугам, — писал Л.Н., — но удивительно, за что на меня ополчились; я говорил то же самое, что напечатано в «Большевике» 468 468 Письмо Л. Н. Гумилева А. А. Ахматовой, 9 ноября 1952 г. . А в другом письме к А.А. добавил: «Бернштам — лжеученый невежда и маррист» 469 469 Письмо Л. Н. Гумилева А. А. Ахматовой, 5 февраля 1954 г. . Как видно, принимал иногда официально-прорабатывающую терминологию и Л.Н., но для этого его надо было сильно разозлить.

Вернемся в 1956–1957 гг. «Сверх-идея» всей трилогии (кроме, разумеется, создания истории двух тысячелетий Евразии): «рог западной гордыни должен быть сломлен!» 470 470 Письмо Л. Н. Гумилева П.Н. Савицкому, 25 января 1957 г. Л.Н., работая над неизданными ранее рукописями Н. Я. Бичурина, открыл там много нового и делился своим замыслом с П. Савицким: «Наконец-то можно будет построить историю Евразии с такой же полнотой, какая есть в истории Европы и Ближнего Востока. Тогда сама идея европоцентризма будет скомпрометирована, ибо она основывалась на том, что об Азии и Сибири знали мало, а неизвестное считали несущественным. Но особенно наполняется сердце гордостью потому, что эти новые данные получены не с Запада, а из традиций нашей отечественной науки» (выделено мною. — С. Л.) 471 471 Там же. . Эти мысли развиваются Л.Н. позднее в эссе «Черная легенда».

В странах Западной Европы предубеждение против неевропейских народов родилось давно. Считалось, что азиатская степь — обиталище дикости, варварства, свирепых нравов и ханского произвола. Взгляды эти были закреплены авторами XVIII в., создателями универсальных концепций истории, философии, морали и политики 472 472 Гумилев Л. Н. Черная легенда. М., 1994, с. 42–43. .