Сергей Лавров - Лев Гумилев: Судьба и идеи

Против Хунну работали два фактора: внешний и внутренний. «Фактор соседства» (Китай) вызывал смещение исторического процесса. «На востоке, — писал Гумилев, — так влияли китайцы, погубившие державу хуннскую и тюркскую» 529 529 Письмо Л. Н. Гумилева П. Н. Савицкому, 19 декабря 1956 г. . Выдержав три войны с Китаем, хунны потеряли много боеспособных мужчин; это вызвало ослабление державы. В ней сложились две противоположные по психическому складу «партии». Южная (консервативная часть общества — «тихая») ушла к Китайской стене. Ханьское правительство дало им возможность селиться в Ордосе и на склонах Иньшаня, используя их в борьбе против северных хуннов. В Китай пришли не завоеватели, а бедняки, просившие разрешения поселиться на берегах рек, чтобы иметь возможность поить скот 530 530 Гумилев Л. Н. Ритмы Евразии. М., 1993, с. 310. . На север ушла пассионарная часть, сохранившая традиции покойных шаньюев — «право сражаться на коне за господство над народами» 531 531 Бичурин И. Я. (Иакинф). Собрание сведений о народах, обитавших в Срединной Азии. М.-Л., 1950, ч. 1, с. 57–59. . К 97 г., когда Хунну было сокрушено, это были уже совсем другие хунны...

История «северных хуннов» достаточно сложна. Так называемые «неукротимые» к 158 г. н. э. достигли Волги и Нижнего Дона, где вошли в соприкосновение с аланами. История хуннов с 158 г. до 350 г. совершенно неведома. Л.Н. писал, что за 200 лет они изменились настолько, что стали новым этносом, который принято называть «гунны» 532 532 Гумилев Л. Н. Ритмы Евразии. М., 1993, с. 467. .

Аммиан Марцеллин (330 — ок. 400 гг.) — офицер римской армии, участвовавший во многих восточных походах и знакомый с описываемыми событиями не понаслышке, подтверждает локализацию гуннов на Средней и Нижней Волге. Правда, для него это было где-то далеко, «за болотами, у Ледовитого океана». По его описанию, и здесь он более достоверен, чем, рассуждая о географии, для гуннов не типичны монголоидные черты: скуластость или узкие глаза 533 533 Гумилев Л. Н. Хунну. СПб., 1993, с. 204. . По мнению Г. Вернадского, это не совсем так: «Более или менее общепринятым считается мнение, по которому орда гуннов тюркского происхождения; к ней, однако, присоединились также угры и монголы, а на последних этапах она включает также некоторые иранские и славянские племена» 534 534 Вернадский Г. В. Древняя Русь. Тверь—Москва, 1996, с. 145. .

Лишь несколько страниц в «Хунну» посвящено уже не хуннам, а гуннам. Здесь Л.Н. суров, но вряд ли справедлив. Он от души их жалеет, сравнивая с хуннами: те строили избы на зимовках, но ничего подобного не было у гуннов. Зимой они кочевали по разным местам, «как будто вечные беглецы с кибитками, в которых они проводят жизнь» 535 535 Гумилев Л. Н. Хунну. СПб., 1993, с. 205, 206. . Главное отличие гуннов от хуннов, согласно Гумилеву, состояло в утрате стереотипов поведения, связанных с политической организацией, и прежде всего — института наследственной власти. Гунны сокрушают все, что попадет на пути; это — деградация, потеря того, что было достигнуто в культуре и организации прошлого у хуннов 536 536 Там же, с. 206. .

По-другому оценивает гуннов П. Савицкий. Он пишет о «драматической напряженности гуннской истории». Великий завоеватель Мотуна (Модэ) объединяет восточноевразийские степи. Созданная им держава, сначала развивается с успехом, а затем все более клонится к упадку. Трагическое метание вождей и масс между подчинением Китаю и борьбой за независимость, часто в условиях голода и холода. Неподчинившиеся уходят в срединноевропейские степи. Настает видимая или действительная двухвековая передышка. Затем следует ошеломляющий прыжок на запад; занятие в несколько лет западноевропейских степей, а несколько позже — Аттиловы походы в Европу. По Савицкому, — история гуннов знаменует собой историческое единство Старого Света. Это было «завоевание-переселение» в отличие от «завоевания-расширения» 537 537 Савицкий П. Н. О задачах кочевниковедения, 1928, с. 95–96. .

Отправная база гуннского движения была потеряна гуннами уже ко II в. нашей эры. Савицкий следующим образом пояснил Л.Н. свое расхождение с ним по поводу истории гуннов: «Поскольку Вы считаете, что в первые века н. э. степь была так сильно обескровлена, мне не совсем ясно, откуда же, по Вашему мнению, взялись гунны великого Батюшки-Аттилы? Ведь они с большим треском и блеском действовали уже в первой половине и в середине V в.» 538 538 Письмо П. Савицкого Л. Н. Гумилеву, 1 мая 1957 г. .

Жители Лютеции (Парижа) уже хотели бежать из города, страшась орд Аттилы. Он, правда, немного не дошел до Лютеции, но опустошил Страсбург, Шпеер, Вормс и Майнц, осадил Орлеан, то есть «гулял» уже и вдоль Луары. Далеко зашел «Батюшка-Аттила», и был он, конечно, пассионарен, а не «перегрет». В дальнейшем Л.Н. «смягчился» и к гуннам, заявив, что «гунны — это возвращение молодости хуннов» 539 539 Гумилев Л. Н. Тысячелетие вокруг Каспия. Баку, 1991, с. 123. .

Книга «Хунну» вышла в 1960 г. В ту пору географические сюжеты еще не занимали нашего героя, но позже он добавил очень существенную причину заката империи Хунну. «Начиная с I в. до н. э., — пишет Л.Н., — в хрониках постоянно отмечаются очень холодные зимы и засухи, выходящие за пределы обычных. Заведенное хуннами земледелие погибло». Во II-III вв. н. э. хунны покидают родину и занимают берега Хуанхэ, Или, Эмбы, Яика и Нижней Волги 540 540 Гумилев Л. Н. Ритмы Евразии. М., 1993, с. 290, 307. , III в. н. э. — кульминация процесса усыхания. Это уже серьезное объяснение, добавляющее важный фактор — природный.

С первых публикаций книг «Хунну» и «Хунны в Китае» прошло несколько десятков лет. Это первые капитальные труды Л.Н., к тому же писавшиеся поначалу для узкого круга «посвященных». Первые работы Л.Н. отчаянно трудны, даже если украшены нарочито публицистическими названиями глав. Они загромождены трудно воспринимаемыми именами, названиями, этнонимами, калейдоскопом дат. Демонстрация огромной и реальной эрудиции? Конечно, Л.Н. был склонен к этому всегда, но получалось это потом удивительно естественно, как и демонстрация его феноменальной памяти на лекциях. Здесь этой естественности нет. В 50–60-х гг. Л.Н. только учился писать популярно; это не давалось сразу.

Итак, «Хунну» состоялись, книга вышла, пусть и ничтожным тиражом, но ведь это — первенец. Напомню, что список печатных работ Л.Н. насчитывал 6 небольших статей, автору которых было уже 48 лет.