Александр Кацура - Дуэль в истории России

«Мы с Грибоедовым жестоко поссорились, — рассказывал впоследствии Якубович, любивший, беря за основу свои приключения, сочинять истории, имеющие к ним весьма отдаленное отношение, — и я вызвал его на дуэль, которая состоялась. Но когда Грибоедов, стреляя первым, дал промах, я отложил свой выстрел, сказав, что он будет более дорожить жизнью, нежели теперь. Мы расстались. Я ждал с год, следя за Грибоедовым издали, и наконец узнал, что он женился и наслаждался полным счастьем…» (Откровенная фантазия Якубовича, отправляющая нас к сюжету пушкинского «Выстрела».

На самом деле Грибоедов женится на юной княжне Нине Чавчавадзе лишь летом 1828 года, за полгода до своей гибели.)

Вернемся к свидетельству Д. А. Смирнова: «Судьба велела Грибоедову встретиться с Якубовичем на самом, так сказать, первом шагу в Тифлисе, потому что очень скоро после этого дела Грибоедов был там, отправляясь на службу. Только что он приехал в Тифлис и вошел в какую-то ресторацию, как чуть ли не на лестнице встретился с Якубовичем. Грибоедов сказал ему, что слышал об его угрозах, и просил разделки».

Описание дуэли Якубовича и Грибоедова, состоявшейся 23 октября 1818 года, оставил H. Н. Муравьев-Карский, в ту пору командир 7-го Карабинерского полка:

«Мы назначили барьеры, зарядили пистолеты и, поставя ратоборцев, удалились на несколько шагов. Они были без сюртуков, Якубович тотчас подвинулся к своему барьеру смелым шагом и дожидался выстрела Грибоедова. Грибоедов подвинулся на два шага; они простояли одну минуту в сем положении. Наконец, Якубович, вышедши из терпения, выстрелил. Он метил в ногу, потому что не хотел убить Грибоедова, но пуля попала в левую кисть руки. («Говорят, будто Якубович воскликнул: «По крайней мере, играть перестанешь!». Грибоедов лишился одного пальца на руке, что не помешало ему по-прежнему отлично играть на фортепьянах». — Примечание редакции «Русского Архива», где впервые были опубликованы записки H. Н. Муравьева-Карского.)

Грибоедов приподнял окровавленную руку свою, показал ее нам и навел пистолет на Якубовича. Он имел все права подвинуться к барьеру, но, приметя, что Якубович метил ему в ногу, он не захотел воспользоваться предстоящим ему преимуществом: он не подвинулся и выстрелил. Пуля пролетела у Якубовича под самым затылком и ударилась о землю; она так близко пролетела, что Якубович полагал себя раненым: он схватился за затылок, посмотрел свою руку, — однако крови не было. Грибоедов после сказал нам, что он целился Якубовичу в голову и хотел его убить, но что это не было первое его намерение, когда он на место стал. Когда все кончилось, мы подбежали к раненому…

Он не жаловался и не показывал вида, что он страдает. Я поскакал за <���доктором> Миллером. Его в колонии не было; я поехал в город, увидел его вдали и окликнул; он приехал к нам, перевязал слегка рану и уехал. Раненого положили в бричку, и все отправились ко мне. Тот день Грибоедов провел у меня; рана его не опасна была, и Миллер дал нам надежду, что он в короткое время выздоровеет.

А. Якубович. Рисунок Пушкина.

Дабы скрыть поединок, мы условились сказать, что мы были на охоте, что Грибоедов с лошади свалился и что лошадь наступила ему ногой на руку. Якубович теперь бывает вместе с Грибоедовым и, по обращению их друг с другом, никто бы не подумал, что они стрелялись. Я думаю, что еще никогда не было подобного поединка: совершенное хладнокровие во всех четырех нас, ни одного неприятного слова между Якубовичем и Грибоедовым; напротив того, до самой той минуты, как стали к барьеру, они разговаривали между собой, и после того, как секунданты их побежали за лекарем, Грибоедов лежал на руках у Якубовича. В самое время поединка я страдал за Якубовича, но любовался его осанкою и смелостью: вид его был мужественен, велик, особливо в ту минуту, как он после своего выстрела ожидал верной смерти, сложа руки».

По счастливому стечению обстоятельств участники дуэли избежали судебного преследования. 27 октября Якубович отправился в свой полк, а Грибоедов, залечив рану, вскоре убыл в Тегеран, куда был назначен секретарем русской миссии. Через шесть лет он поставит точку в своей комедии «Горе от ума».

На этот раз дуэльная пуля пощадила русскую литературу — Якубович долго служил на Кавказе, участвовал во многих сражениях, был ранен пулей в лоб, но выжил и с той поры не снимал с головы черной повязки. В Петербург он вернулся только в 1825 году, быстро вошел в круг дворянских заговорщиков и стал выдвигаться на первые роли. Он предлагал себя на роль убийцы императора Александра, он готов был арестовать всю царскую семью. Когда Александр внезапно умер в Таганроге, Якубович бушевал, крича, что у него из-под носа выхватили жертву. В самый же день 14 декабря он вдруг обвинил своих товарищей по тайному обществу в низких мотивах, в том, что они хотят разделить между собой домы и дворцы, выгодные должности и посты (опыт удавшихся революций говорит нам о том, что, быть может, он был не так уж и не прав).

А. Грибоедов. Рисунок Пушкина.

Пушкин спрашивает в письме из Кишинева в Петербург от 3 декабря 1825 года Александра Бестужева-Марлинского: «Кстати: кто писал о горцах в «Пчеле»? Какая поэзия! Якубович ли, герой моего воображения? Когда я вру с женщинами, я их уверяю, что я с ним был на Кавказе, простреливал Грибоедова, хоронил Шереметева. В нем много, в самом деле, романтизма. Жаль, что я с ним не встретился в Кабарде — поэма моя была бы еще лучше». Меньше двух недель осталось до восстания, и Пушкин еще не может знать ни о самом восстании, ни о той не слишком приглядной роли, которую в день doсстания, да и после него будет исполнять Якубович, декабрист, в котором «много романтизма».

Мог ли Пушкин не набросать на бумаге портрет человека, про которого он так много думал и которого хотел сделать главным действующим лицом в «Романе на Кавказских водах» (кульминационные сцены ненаписанной повести предполагали похищение Якубовичем героини и дуэль с ее братом, который должен был Якубовича убить)? Разумеется, Пушкин его нарисует. Но сделает это через много лет. После поездки в Арзрум, по возвращении с Кавказа, он вспомнит беззаветного храбреца, его приключения, его простреленный чеченцами лоб. Пушкин изобразит и неукротимый взор, и черную повязку через лоб, и стоящие дыбом волосы.

А Грибоедов за эти годы исколесит Кавказ, Крым и Персию, просидит в Петербурге в Главном штабе 4 месяца под следствием по делу о декабристах, получит аттестат о непричастности к тайному обществу, сделает наброски к целому ряду драматических произведений, вновь отправится с дипломатической миссией на Кавказ, примет участие в осаде Эривани и в сражениях под крепостью Аббас-Абад.