Иван Краско - Андрей Краско. Непохожий на артиста, больше чем артист

В свое время, когда актерской профессией нельзя было зарабатывать, он зарабатывал тем, что куртки шил. Когда стал востребован, начал зарабатывать актерским мастерством и не брезговал никакой работой. Он много снимался не потому, что вот, мол, хочу хапнуть все, что можно. Не знаю, секрет это или нет, Андрей (притом, что он очень много снимался в последние годы) имел небольшую ставку по гонорару. То есть, мягко говоря, у него была совсем небольшая ставка для артиста его уровня. Он то ли стеснялся, то ли не умел стучать кулаком по столу, то ли боялся, что то, что так легко пришло один раз, уже нельзя потерять… Потому что роли, которые он сыграл, выдвинули его в десятку самых популярных артистов в этом возрасте и самых востребованных. И даже при все при этом, когда я узнал, сколько он получал максимально за один съемочный день, я был потрясен. Потому что полторы тысячи долларов за съемку — это… У нас вон мальчики какие-нибудь снимутся в сериале, в одном эпизоде, и уже говорят, что они столько стоят… А Андрей Краско — большой и всеми любимый артист! Кому-то, наверное, кажется, что это много. А итог-то какой? Для нашей страны это урок. Как он мог не работать, не браться за все, что ему предлагали? Он снимался везде и везде выглядел очень достойно и очень профессионально, независимо от качества самого фильма. Сериал мог быть барахло, но Андрей даже в нем умудрялся быть хорошим. Почему-то всегда говорили, что такого не бывает и быть не может. Если картина плохая и режиссер тоже не очень, то сыграть достойную роль в таком фильме нельзя. Да нет, можно. Можно достойно выйти из положения и остаться хорошим артистом в дерьмовом фильме! Андрей это доказывал. Но итог какой? Недостроенный дом и невыплаченная машина? Как он мог не браться? Вот он и брался. Даже притом, что почти каждый день у Андрея был съемочным, что в результате?.. Книгу не написал, сына вырастил, и не одного, дерево посадил. Значит, второй сын приравнивается к книжке…

Вообще прямых контактов, как таковых, у меня с Андреем было немного, мы просто знали о творчестве друг друга и симпатизировали друг другу. Однажды он приехал ко мне на дачу снимать передачу «Кто в доме хозяин» для телеканала «Культура». И мы встретились, будто бы закадычные друзья. Просто он такой человек — умел располагать к себе. Это и человеческое, и профессиональное качество. Я никого не хочу обидеть, но так, как эту передачу вел Андрей, и вообще, каким он был собеседником в кадре, больше никому не удавалось. Он был абсолютным человеком «от зрителя». На канале «Культура» эту передачу повторяли раз пять, рейтинг у нее все время был невероятный. А ведь передача не совсем формата канала «Культура», не очень-то она родом из канала «Культура», а рейтинг тем не менее невероятный. Это значит, что Андрей умел задавать такие вопросы, которые хотели бы, но не могли задать многие люди. Он был человеком с той стороны экрана. Какой-то такой простой человек, и вопросы какие-то простые, но на них очень интересно отвечать. Иногда сидит напротив тебя журналист, и ты не понимаешь: это монолог или все-таки интервью. Ты также не понимаешь: зачем ты ему нужен, он про тебя все уже знает. Андрей же общался со мной так, будто бы ничего обо мне не знал. Ему было все интересно. Ему, большому артисту, было интересно абсолютно все. Это не потому, что он так меня любит, вовсе не поэтому. Это детские качества: умение удивляться, обучаемость, любопытство. А глаза ведь не соврут — они все выдают. Повторюсь, передача была невероятно популярной. Мы говорили вместе даже не знаю сколько. Он подарил мне какую-то ерунду: лук и бутылочку коньяку или водки. Пришел в каком-то ватнике, наверное, потому, что на дачу. Мы с ним говорили, абсолютно позабыв про название и тематику передачи. Казалось бы, передача должна быть про собаку. А мы забыли про собаку, по-моему, сразу. Потом вспомнили ради приличия, сказали о ней несколько слов и вернулись к теме своей беседы. Очень хорошая была передача! После съемок он остался и, кстати, вообще ничего не пил в этот день. Сам наприносил мне каких-то бутылок, подарил их в кадре… Я потом спрашиваю: «Андрюша, это для того, чтобы показать народу, что я ему социально близок?» И затем говорю: «Давай я всех удивлю и подарю тебе книжку». И так получилось, что мне — непьющему человеку — он подарил выпивку, а я ему — чего греха таить, знающему толк в крепких напитках, — подарил книжку. На том мы и расстались. Затем мы постоянно встречались (вернее, пересекались): то в аэропорту — он на одни съемки, я на какой-нибудь концерт, то на киностудии, то еще где-то…

Кстати, если представить Андрюшу в «Городке», то я снял бы его в самой сложной рубрике, с которой справлялись единицы. Самая сложная рубрика, которая только может быть, — это «Скрытая камера». Если представить (гипотетически), что Андрюшу не узнавали бы на улицах (хотя в последнее время это представить практически невозможно), он был бы фантастической находкой: какую бы ерунду он ни предлагал или ни делал, ему бы верили все. Самое тяжелое в передаче «Городок» было сниматься в «Скрытой камере». Почему? Потому что навстречу тебе идет не сосед, не выпускник ГИТИСа, ВГИКа или ЛГИТМиКа, не партнер, не коллега, не артист, а живой человек. Абсолютно непредсказуемый. Я уверен, что единственный, кто мог бы его разыграть, по-хорошему обмануть, заставить поверить во что-то, мог бы быть Андрей — именно в силу своей невероятной органичности и достоверности. В этой рубрике у нас «прокалывались» даже самые хорошие артисты. Это действительно очень тяжело — найти знак равенства, чтобы артист стал таким же естественным, как живой человек, который бы ему поверил. Потом нужно еще и подтянуть этого человека до уровня таких смешных реакций, о которых можно только мечтать. В этом качестве Андрюша был бы превосходен. Но только при условии, что его не узнавали бы на улице. Но как его могут не узнать, если его знали все?!

Получилось так, что я был в Одессе и увидел по телевизору репортаж о том, что идут съемки, что Урсуляк снимает фильм «Ликвидация»; смотрю — там Андрюша. Я узнал, где проходят съемки — где-то в районе Ланжерона, что ли, — и думаю: подойду-ка я завтра. Жил я буквально в десяти минутах ходьбы от места съемки. Но на следующее утро прошел слух, что у Андрюши случился сердечный приступ, потом об этом объявили по радио, потом по телевизору — по местным кабельным каналам. Уже не помню, как я нашел телефон директора съемочной группы, позвонил, и он сказал мне, что это правда. Я посмотрел на календарь — это был, по-моему, вторник, мой самолет улетал в четверг. И я знал, что из Одессы летит только один самолет, и то раз в неделю. И я уже понял, что нам вместе лететь придется… Я предложил свою помощь — мало ли там что, какие проблемы могут возникнуть… Я не знал, что в Одессе с Андреем была его гражданская жена Светлана. Я летел вместе с ней эти два часа. Она очень достойно держалась, потому что уже выплакала все, что можно. Легкие срывы, конечно, были, но основное уже было выплакано… Тело Андрея находилось в багажном отсеке. Вот так вот мы вмести и летели…