Дитер Хэгерманн - Карл Великий

Прежде чем вернуться в Данию, Готфрид разорил еще один торговый пункт, Рерик, а тамошний купеческий люд, хотя они предлагали ему серьезное отступное, норманны увели с собой, возможно, в Шлезвиг на реке Шлей, а скорее всего в Ганшхабу на противоположном берегу, который тем самым приобрел еще большее значение как перевалочный пункт в отношениях между Северным и Балтийским морями. Рерик был расположен на землях ободритов, неподалеку от главной крепости Мекленбург. Недавние раскопки доказали существование канувшего в Лету Рерика, находившегося, несомненно, вблизи Гросштрёмкендорфа, примыкавшего к Висмарской бухте. Современные исследователи полагают, что погибший торговый центр представлял собой муль-тиэтнический торговый порт на побережье Балтийского моря и, таким образом, относился к тому же типу поселений, что и Бирка на озере Меларен в Швеции или Старая Ладога.

В Шлезвиге Готфрид принял решение построить так называемый Даневерк (пограничный вал) для укрепления границы в южном направлении. Это сооружение представляло собой как бы «засов» между Северным и Балтийским морями, расположенный на северном берегу реки Эйдер (в Шлезвиг-Голштинии), перекрывавший доступ в Ютландию между реками Шлей и Эйдер. Вытянутая искусственная граница состояла из нескольких участков в виде могучих земляных валов, частично укрепленных деревянными палисадами, а впоследствии замененных на стены из булыжника и рвы. Граница представляла собой сплошную линию и прерывалась там, где ставили ворота для проезда. Состоявшую из трех валов старейшую систему можно датировать 737 годом. Вторая очередь строительства, возможно, основного вала, осуществлялась при Готфриде. А третий этап по укреплению и усовершенствованию этих сооружений приходится на период напряженности датско-франкских отношений примерно в 968 году.

Получив эти сообщения с другого берега Эльбы, Карл среагировал незамедлительно, ибо подобное развитие событий могло иметь серьезные последствия для империи в бассейне Эльбы и за его пределами. В район «мокрой границы» монарх направил своего уже испытанного в военных походах сына Карла с сильным воинским контингентом, состоявшим из франков и саксов. Перед ними была поставлена задача «оказать сопротивление безумному королю, если тот вздумает напасть на саксонскую границу». Когда Карл добрался до Нижней Эльбы, Готфрид после кровопролитных столкновений, вероятно, уже стал отступать. Однако вместо того чтобы ограничиться боевым охранением, король велел навести переправу через Эльбу. Оказавшись на другом берегу реки, войска опустошили земли линонов и смелдингов, племен, населявших земли близ Эльбы между ободритами и вильцами. Затем якобы без потерь Карл вернулся на земли саксов. Фактически же эта кампания успеха не имела. Кроме того, в ходе ее погибло немало франков. В итоге не получилось умиротворения племен, которые из неприязни к ободритам предпочли примкнуть к датчанам, не удалось приобрести и союзников для заключения нового пакта. Эта военно-политическая неудача, видимо, усилила недовольство, которое вызвали воинский призыв и его осуществление с помощью суровых штрафов.

Безуспешность этой военной операции нашла отражение в монаршем приказе, написанном после возвращения войск в конце года, о создании двух укрепленных пунктов на другом берегу Эльбы. С определенной долей уверенности можно утверждать, что одним из них был Хобуки, который, несмотря на сопротивление монаршего эмиссара и восточносаксонского отряда, был захвачен и разрушен вильцами. О втором пограничном укреплении ничего не известно. Даже Эйнхард два десятилетия спустя вынужден признать, что вовсе не военные успехи франко-саксонских отрядов стали временным заслоном для угрозы вторжения норманнов, а насильственное устранение воинственного и надменного короля датчан одним из его «сателлитов».

Насколько опасным было плавание в Северном море, из-за того что в нем пиратствовали норманны, датчане или викинги, видно из свидетельства о возвращении изгнанного из Северной Умбрии короля Эдвульфа, в ходе которого римский диакон Адульф на обратном пути попал в руки пиратов. Они вновь переправили его на остров, где диакон был выкуплен одним из дружинников восстановленного в своем монаршем достоинстве правителя. Эта история дает также пример широко распространенной в ту эпоху работорговли.

Хронист завершает свое годичное свидетельство стереотипным замечанием, что Рождество 808 года и Пасху 809 года император провел в Ахене.

В водах Адриатики по истечении перемирия в августе 808 года возобновился военный конфликт между греками и франками. Византийская флотилия, появившаяся вначале у Далматского побережья, а потом бросившая якорь в Венеции, проверила свою боеспособность на расположенном к югу от Венеции торговом центре Комачо, впоследствии непримиримом конкуренте Сере-ниссимы, который долгое время пользовался расположением правителя франков. Тем не менее соединение кораблей было обращено в бегство и вернулось в Венецию. Как и его предшественник, этот командующий византийской флотилией тоже добивался согласия с королем Пипином, чему, однако, помешала жесткая позиция дожей, пытавшихся извлечь для себя максимальную политическую выгоду из напряженности в отношениях между Востоком и Западом. Между тем этой опасной игре вскоре было суждено закончиться, поскольку деятельный император Никифор, который решительно противился стремлению Карла добиться признания как кесаря Запада, устремил взгляд на Балканы, где пытался по мере сил воспрепятствовать продвижению паннонских болгар на юг. Под началом своего вождя Крума болгарам уже удалось разрушить пограничное укрепление Сердику. На восточном же фланге для византийцев напряженность спала в результате смерти великого халифа Харуна ар-Рашида и последовавших за ней внутриарабских трений. Что Адриатика находилась где-то на обочине византийской политики, доказывает хроника свидетеля того времени Феофана, которая вообще обходит стороной события, происходившие у побережья Истрии и Далмации.

По другую сторону Пиренеев, в Испанской марке, на юго-востоке возобновились столкновения. Поэтому король Людовик с войском выдвинулся к Тортосе, расположенной в устье реки Эбро. Однако помышлять о победном овладении укрепленным городом в обозримом будущем не было оснований. Очевидно, это передвижение войск было нацелено на то, чтобы после взятия Барселоны создать простирающуюся до самой реки Эбро своеобразную буферную зону для изоляции эмирата Кордова. По свидетельству так называемого Астронома, автором этого плана был сам король Людовик, решивший штурмовать Тортосу с помощью осадных приспособлений, таранов и метательных машин. Тогда жители города («военная удача явно была не на их стороне») предпочли отдать ключи от города, которые король передал своему отцу. Фактически же осада однозначного успеха не имела. Согласно арабским источникам, Людовик даже потерпел неудачу. В любом случае возвращение его не было отмечено особым триумфом. Следующий поход против исламского противника, состоявшийся предположительно в 811 году, был связан со взятием Уэски. Его вновь возглавил один из монарших эмиссаров.