Гюнтер Фляйшман - По колено в крови. Откровения эсэсовца

— Уж не новое ли оружие испытываете? — совершенно серьезно спросил он. — И правильно — дынями по ним, дынями!

Мы едва сдерживались, чтобы не расхохотаться.

— Никак нет, герр генерал, — ответил я за всех. Как-никак мне было привычнее общаться с ним.

— В таком случае, разъясните, что здесь происходит, — потребовал герр генерал.

Тут подал голос мой коллега роттенфюрер.

— Герр генерал! Уничтожаем излишки мин и испорченные продукты питания!

— Как я посмотрю, вы проявляете незаурядную изобретательность.

И, повернувшись к роттенфюреру, хладнокровно приказал:

— Минометы немедленно демонтировать. Грузовики именно в таком состоянии перегнать офицеру моторизованного полка. И обо всем ему доложить.

Потом повернулся к нам с Крендлом.

— А вам обоим отмыть мой «Мерседес», потом явиться на кухню и доложить старшему, что я направил вас на 48 часов в его распоряжение. Кастрюли драить!

Пришлось нам с Крендлом сначала до блеска отдраить машину герра генерала, а потом и кастрюли. Впрочем, особой трагедии мы в этом не видели. Каждый раз, когда присаживались отдохнуть, вспоминали, как стреляли из минометов дынями, и смеялись до одури.

Наше пребывание в Сен-Валери закончилось — герр генерал получил приказ о переброске 7-й танковой и 2-го полка СС «Дас Райх» в район Шербура. Крендл уже прицеплял мою передвижную радиорубку к «Опелю Блиц», когда герр генерал вызвал меня и велел связаться с люфтваффе и организовать поддержку с воздуха операции по овладению городом силами пикирующих бомбардировщиков. Пришло распоряжение и отом, что все машины типа «Опель Блиц» переходят пехотинцам. Дело в том, что Роммель пообещал ОКВ, что в первый день наступления продвинется не менее чем на 320 километров. Никто, разумеется, в это не поверил, однако герр генерал слово сдержал. Французы и британцы прозвали нас «дивизия-призрак». Еще бы — при такой скорости неукоснительно соблюдался и график передвижения. Герр генерал с точностью чуть ли не до минуты появлялся то в одном французском городе, то в другом. Нам прозвище понравилось, и мы гордились им. «Дивизия-призрак» — мы и сами начинали казаться себе чуть ли не демонами.

Прибытие в глубоководный порт Шербур ознаменовало полную и окончательную победу. Французы были в панике — пикирующие, выныривая из облаков с душераздирающим воем, обрушивали на их головы 114- и 227-килограммовые бомбы. Очереди трассирующих снарядов, пройдясь по позициям зенитчиков, подавляли противовоздушную оборону противника, расчищая путь прибывающим самолетам. Герр генерал через меня отдал приказ артиллеристам занять позиции и подвергнуть район порта обстрелу 8,8-см и 10,2-см снарядами. Утро, когда мы прибыли в Шербур, выдалось прохладное. И пока наши артиллеристы обрабатывали город и район порта, мы в поле согревались кофе с хлебом.

К вечеру герр генерал вынудил внешние силы обороны французов и англичан отступить в к центру города и расположил полевые орудия севернее, западнее и южнее Шербура. Таким образом, мы имели возможность обстреливать морской порт со всех сторон. Истребители люфтваффе, патрулируя над Ла-Маншем, сводили на нет все попытки неприятеля доставить в район порта суда для эвакуации. К полуночи герр генерал расположил в боевом порядке все механизированные средства, а на рассвете отдал приказ о наступлении на Шербур.

Я на все время операции засел в своем радиоприцепе. За считаные часы герр генерал взял в плен около 30 ООО французов и англичан, овладел городом и морским портом Шербур. Двумя днями позднее фюрер подписал перемирие с Францией. 21 июня 1940 года война с Францией завершилась. В ту ночь победу праздновали все — и офицеры, и рядовой состав.

На следующий день герр генерал вызвал меня на командный пункт. Войдя, я увидел на столике две рюмки шнапса. Одну герр генерал вручил мне и произнес тост:

— Успеха и удачи всем тем, кто, невзирая на обстоятельства, остается истинным джентльменом.

Чокнувшись, мы выпили за это. Жестом пригласив меня присесть, он заявил, что в будущем, скорее всего, нашим путям суждено разойтись. Он уже тогда знал, что и фюрер, и ОКВ, и ОКХ имеют на его счёт определенные планы, но ни словом не обмолвился об Африке. Роммель объяснил мне, что наши пути расходятся исключительно из административно-командных соображений. Дело в том, что я относился к частям СС, а он — служил в вермахте. И, по его словам, отныне в войсках подобное разделение будет строго соблюдаться — никакого смешения сил СС и вермахта.

— А разве война не закончилась? — спросил я его тогда. По лицу герра генерала я увидел, что он явно смущен

моим вопросом.

— Эта война затянется еще на много лет, — после паузы ответил он.

Я был сбит с толку ответом герра генерала. Нам принадлежала Польша, Австрия, Чехословакия, только что мы захватили Францию, до этого — Бельгию и Голландию. И что же? Выходит, война все равно не кончилась? Что же еще мы собираемся захватывать? Какими еще странами овладевать?

— Могу я быть с тобой откровенным, Кагер? Я во все уши слушал герра генерала.

— Так вот, Англию ожидает участь Франции. Она тоже будет захвачена. Причем уже скоро. Мне вот-вот предстоит приступить к подготовке сил для вторжения на острова. Если ты не имеешь ничего против остаться в составе 7-й танковой, тебе необходим перевод из СС в вермахт. Нет, ты, конечно, можешь оставаться при мне, будучи в СС, однако вряд ли это придется по душе нашему ОКВ.

— Я хочу оставаться с вами, герр генерал, — только и мог ответить я.

Роммель улыбнулся, кивнул и отпустил меня.

Нам хоть и предоставили неделю отпуска, но без права отъезда в Германию повидаться с родными и близкими. Нам было разрешено даже съездить в Париж, и все этим разрешением, разумеется, воспользовались. Я никак не мог поверить, что я в Париже, что стою перед Эйфелевой башней, что передо мной Лувр. Безвестному мальчишке из Магдебурга выпало повидать театры, кино, самые пикантные кабаре французской столицы. Мы целыми днями сидели в уличных кафе, наслаждаясь сливками, свежим молоком, кофе, объедаясь разными вкусными вещами. В Париже было не протолкнуться от наших военных, по улицам города разъезжали наши грузовики и легковушки, но французам, казалось, просто нет до нас дела. Молодые француженки не имели ничего против знакомств с нами, эта неделя в Париже была настолько восхитительной, что у меня просто не было физических сил возвратиться в Шербур, в 7-ю танковую.

С июля по сентябрь мы готовились к вторжению в Англию. Подготовкой руководил герр генерал, посвежевший, хорошо отдохнувший. Мы целыми днями разучивали приемы погрузки моего радиоприцепа на импровизированную баржу, где без конца закрепляли его канатами, потом вновь их развязывали и снова ставили прицеп на землю. Разучивали особые свистки — сигналы. Один свисток означал разгрузку, два — занять оборону, три — открыть огонь прикрытия. Осваивать приходилось очень многое, и на это уходили все дни. К сентябрю месяцу герр генерал был убежден, что 7-я танковая и 2-й полк СС «Дас Райх» полностью готовы к проведению операции «Морской лев».