Гюнтер Фляйшман - По колено в крови. Откровения эсэсовца

— Он, скорее всего, помрет, пока мы до него доберемся, — предположил Крендл.

Я готов был поверить ему — ведь самолет сел на занятой противником территории.

— Почему бы им не отправить туда десантников? — спросил Лихтель.

Его замечание показалось мне куда более рациональным, чем рассуждения Крендла.

— А для чего, в таком случае, передовой отряд саперов? — резонно спросил Лёфлад.

Кто-то ответил, что, вероятно, для того, чтобы беззаботно плескаться в Днепре да набивать брюхо сосисками.

Брюкнер, казалось, не слышал перебранки и молчал. Я слышал, но тоже молчал. Не пристало командиру группы критиковать приказ начальника в присутствии подчиненных, даже если он с ним не согласен. А я был категорически не согласен — не стоило гнать во вражеский тыл пятерых ради спасения одного-единственного человека, только потому, что он не смог дотянуть до своих.

К полудню мы устали так, что еле волочили ноги. Каждый шаг отдавался болью во всем теле — натруженные за сутки мышцы отказывались повиноваться. Хотелось броситься в траву и провалиться в сон, пусть даже на территории, занятой противником. Наплевать. Главное, поспать. Но мысль о том, что в нашем распоряжении ровно 4? часов, гнала нас вперед. Нам совершенно не хотелось отставать от своих.

— А почему бы не вздремнуть? — подал идею Лихтель. — А вернуться утром? Скажем Кюндеру, что, мол, так и так, пришлось долго искать летчика.

Этот вариант был изначально неприемлемым.

— Один из наших оказался в беде, — подал голос Брюкнер. — Будь ты на его месте, как бы ты запел? Небось, мечтал бы, чтобы твои товарищи поскорее пришли да забрали бы тебя.

К вечеру мы добрались до какой-то деревеньки. Метрах в шестидесяти восточнее ее на поле мы заметили «Мессершмитт-109». Изучив в бинокль местность, русских солдат мы не увидели. Необходимо было выяснить, где летчик, может, дожидается нас в деревне? Было только известно, что он выпрыгнул с парашютом довольно далеко от места падения самолета. Смеркалось, времени на раздумья не оставалось. Надо было опередить русских, которые тоже наверняка знали об аварии. Если только они не опередили нас.

Село и вправду оказалось чуть больше хутора — несколько хатенок, по пальцам можно было пересчитать. Повозки, домашний скот, но ни грузовиков, ни вообще транспортных средств. Если кому-нибудь из местных приспичило бы сообщить русским об инциденте, то ему пришлось либо бежать на своих двоих, либо вскочить на лошадь. Сколько здесь жителей? И вооружены ли они? Возле одного из амбаров я заметил движение. Непохоже, чтобы в такое время люди работали. Скорее всего, пилот именно там.

— Надо взять кого-нибудь из них в заложники, — предложил я.

Разумеется, мой план не лез ни в какие ворота с точки зрения правил ведения войны, но если сельчане вооружены, у нас будет возможность выторговать у них пленного летчика.

— Разумеется, заложника убивать мы не станем, — пояснил я. — Ни при каких обстоятельствах. Уразумели?

Первым ответил Брюкнер.

Мы решили разведать обстановку и начали с хаты на западной окраине села, стоявшей чуть в стороне от остальных. Людей возле нее не было. Обогнув село, мы подошли к дому и заглянули в окно. Две женщины собирали на стол, за которым сидело трое детей.

— Берем женщин, — распорядился я. — Детей не трогать. Оружие с предохранителя не снимать. Огня не открывать.

Тут Лёфлад тронул меня за плечо и кивнул на окно. Ока-зывается, в доме присутствовал и мужчина, вернее, молодой парень, сначала мы его не заметили.

— И его прихватим, — добавил я. Мы направились ко входу в хату.

Ударом ноги распахнув дверь, мы тут же скомандовали:

— Руки вверх!

Обе женщины и мужчина тут же повиновались, Сидевшие за столом дети закричали от испуга. Мне стало не по себе от их крика, мне вообще не нравилось пугать беззащитных людей. Брюкнер, Лёфлад и Крендл жестом велели взрослым выйти наружу, и мы повели их по протоптанной в грязи узкой дорожке между хатами.

Вопреки ожиданию местные жители не переполошились и не стали выбегать из домов. Брюкнер решил привлечь внимание.

— Хайль Гитлер! — что было мочи выкрикнул он. Люди прилипли к окнам, некоторое время спустя трое

мужчин вышли к нам и стали умолять отпустить пленников. Мы пообещали, что отпустим, но только в обмен на летчика. В этот момент Лёфлад, заметив позади двоих вооруженных штатских, очевидно партизан, тут же навел на них автомат, но огня не открыл. Ни к чему было ввязываться в перестрелку, она могла помешать осуществлению нашего плана.

Мужчины показали на амбар, тот самый, который и привлек наше внимание. Войдя внутрь, мы увидели летчика, привязанного к деревянной подпорке. Он явно не ожидал нашего появления и был страшно рад видеть своих. Детчик был гауптманом. Только теперь до нас дошло, что все-таки нас не зря бросили сюда спасать его. Летчика отвязали, после чего мы вместе с ним и заложниками направились прочь из этой деревни. Пройдя километра три, мы отпустили заложников, а сами вместе с гауптманом чуть ли не бегом направились в сторону Днепра.

Добравшись до какого-то фруктового сада, мы решили на несколько минут сделать привал. Необходимо было отдохнуть, Брюкнер стал в охранение. Но не успел и мы уснуть, как он стал будить нас. Казалось, что мы легли всего на несколько минут. Мы вскочили и продолжили наш марафон к позициям Кюндера.

— Ничего, я еще вернусь в это село и покажу им, где раки зимуют, — пообещал летчик. — Прилетим сюда с моей эскадрильей и камня на камне не оставим.

— Ничего ты не сделаешь, — скептически произнес Брюкнер.

Как ни странно, но он отчего-то плевать хотел на то, что летчик был намного старше его по званию.

— Тебя отпустили, и ты оставь их в покре. Вот так-то.

— Эту деревню надо стереть с лица земли, — не унимался гауптман люфтваффе.

— И без тебя сотрут, не беспокойся, — ответил Брюкнер. — Не ты, так СС, не СС, так вермахт. Тебя отпустили, и ты хочешь им за это отомстить?

Гауптман, подумав, по-видимому решил, что Брюкнер прав.

— Хотя какое мне дело до них. Скоро все здесь превратят в выжженную пустыню, — устало произнес он.

Нам о подобных планах ничего известно не было.

Мы дошли до железнодорожного моста через Днепр, вполне уложившись в предписанные Кюндером 48 часов. Но там никого не оказалось, разве что свежие могилы и искореженная техника. Так что наш Кюндер обещания не сдержал. Увел отсюда ударные группы В и С, не дожидаясь нашего взвода, да вдобавок навязав нам этого летчика. Предстояло нагонять своих где-нибудь на рокадном шоссе.

Всех нас, кроме Брюкнера, такой оборот здорово разозлил, в адрес Кюндера посыпались проклятия и обещания проучить его. Произошедшее шло вразрез с тем, что мы наобещали гауптману люфтваффе. Впрочем, как мы могли проучить Кюндера? Все говорилось в припадке раздражения, исключительно разрядки ради.