Вадим Медведев - В команде Горбачева: взгляд изнутри

Дело, однако, было не только в самом принципе депутатского представительства от партии, который подвергался сомнению многими, но и в процедуре выборов. Тут мы сами себя загнали в угол: призывая к альтернативности, сами же отказались от этого принципа. А что было делать? Тайное голосование показало, что если бы в списке было на два кандидата больше, чем положено по норме, не прошли бы Лигачев и Яковлев, при десяти лишних за бортом оказалось бы большинство членов Политбюро, а при шестнадцати — не был бы избран ни один из них, включая Генерального секретаря! Я отнюдь не считаю, что каждый партийный деятель непременно должен быть облечен депутатским доверием, но скандал был бы великий, если бы ЦК не доверил своему руководству представительство в высшем органе государственной власти.

Эта абсурдная ситуация свидетельствовала: что-то есть неладное в самой избирательной системе.

Голосование по выборам народных депутатов от КПСС обнаружило начало серьезного размежевания в руководящем слое партии. 59 голосов, поданных против Яковлева (47 — против Ульянова), безусловно, принадлежали той группе партийных функционеров, которые стали ядром консервативных сил, определяли атмосферу на последующих пленумах ЦК, устраивали обструкцию Генеральному секретарю. 78 голосов против Лигачева, я думаю, были за реформаторской частью ЦК — теми, которые в драматический момент заявления Горбачева об уходе в отставку с поста Генсека в апреле 1991 года подписали заявление о коллективном выходе из ЦК, если отставка Горбачева будет принята.

Одним словом, эпопея выборов народных депутатов на заседании ЦК партии не принесла ей дивидендов.

На Пленуме возник еще один вопрос, усложнивший и без того непростую обстановку. В ходе обсуждения выборных дел взял слово Тихомиров, рабочий завода имени Владимира Ильича, член ЦК КПСС. Выразив беспокойство по поводу того, что в ходе предвыборной кампании проигрывают в первую очередь рабочие и крестьяне, что при общем подъеме социальной активности людей выплескиваются антиобщественные проявления, и они не встречают должного противодействия, оратор высказал затем ряд критических замечаний в адрес Ельцина, касающихся его предвыборных выступлений, а также проявлений бюрократизма в аппарате Госстроя, сославшись на личный опыт общения с ним.

Кратко ответил Ельцин, признав «элементы бюрократизации» внутри Госстроя, но решительно отвергнув обвинения в адрес своих предвыборных выступлений, которые, по его мнению, не противоречат предвыборному Обращению ЦК КПСС.

Председательствовавший в этот момент на Пленуме М. С. Горбачев высказался в том духе, что, наверное, нет необходимости продолжать обсуждение, что оценки октябрьского Пленума 1987 года остаются в силе. Никто не возразил, и, казалось, вопрос был исчерпан. Но в течение второго дня работы Пленума, когда обсуждались проблемы аграрной политики партии, в президиум Пленума (то есть в Политбюро, ибо по традиции оно вело заседания Пленумов) поступили записки от участников Пленума — рабочих из Москвы, Ленинграда, Харькова и других городов, от первых секретарей Одесского и Запорожского обкомов партии Крючкова и Харченко, работавших в свое время в Отделе оргпартработы ЦК КПСС. В них высказывались неудовлетворение вчерашним обсуждением эпизода с Ельциным, требование дать политическую оценку его выступлениям, опубликовать речи Тихомирова и Ельцина. Возникла щекотливая ситуация. Не реагировать на поступившие записки было невозможно. Но как реагировать?

В перерыве в комнате Президиума за чашкой кофе произошла короткая, но острая дискуссия. Мнения разделились. Раздавались и решительные голоса, вплоть до того, чтобы продолжить на следующий день работу Пленума, обсудить выступления и позиции Ельцина и принять соответствующие решения. Похоже, что те, кто подталкивал Тихомирова к выступлению на Пленуме, кто организовывал записки в Президиум (а я абсолютно уверен, что именно так и было), рассчитывали на такой, по сути дела скандальный исход. Но он не был поддержан большинством Политбюро и Генсеком.

Противоположное мнение — информировать Пленум о поступивших записках и предложениях, но не обсуждать их или отложить обсуждение, дав поручение Политбюро изучить соответствующие материалы. Горбачев заявил, что ему надо над всем этим еще раз подумать, а в конце работы Пленума предложил создать из членов ЦК КПСС комиссию, которой поручил изучить данный вопрос и свои выводы доложить очередному Пленуму ЦК КПСС.

Горбачев назвал несколько фамилий, в том числе мою (как возможного председателя), Разумовского, Пуго, Затворницкого и других. Но решений по персоналиям Пленум не принимал, состав комиссии был определен несколькими днями позднее и нигде не публиковался. Естественно, не назывался он на пресс-конференции, которую я вместе с Лигачевым и Мураховским провел сразу после окончания Пленума. Зато Ельцин чуть ли не в тот же или на следующий день объявил на одном из митингов обо мне, как председателе комиссии, сделав ряд нелестных высказываний в мой адрес, да и в дальнейшем не упускал случая их повторять.

История эта имела продолжение. Московские руководители хотели втянуть ЦК в редактирование статьи Тихомирова в «Московской правде», был поставлен также вопрос о публикации интервью Тихомирова в «Правде». Я отвел эти предложения, а в разговоре с Горбачевым высказался за то, чтобы не выводить это дело за пределы Москвы, не вовлекать в него ЦК и его органы. «Ведь есть поручение комиссии ЦК. Зачем предвосхищать ее выводы?» Так и решили.

Выступление Тихомирова не было поддержано в трудовых коллективах и партийных организациях Москвы, даже на его родном предприятии. Сам он оказался в трудном положении, встречая повсюду реакцию отторжения.

За всю эту некрасивую, неприятную историю несут ответственность те, кто ее инспирировал и организовывал. Мы не стали выяснять, кто именно. Но для меня, например, тут неясностей не было — сама логика событий давала ответ на вопрос. А результат? — Новое обсуждение Ельцина на Пленуме, создание комиссии поддерживали вокруг него ореол преследуемого, но несгибаемого борца, способствовали нагнетанию настроений недоверия и критики в адрес ЦК.

Что касается комиссии, то она поручение выполнила. Ее члены были ознакомлены с многочисленными выступлениями Ельцина и пришли к единодушному выводу, зафиксированному в кратком (на четверть страницы) документе, что, несмотря на субъективность некоторых оценок, в целом эти выступления не противоречат предвыборному обращению партии, ее политической линии. Комиссия предложила на этом рассмотрение данного вопроса закончить.