Павел Огурцов - Конспект

— А! Так это врач матерый, я бы ему доверился.

— Ну, хорошо. А как, когда, сколько принимать — помните? — спрашивает кто-то. — Подождите, мы запишем.

— И в самом деле, — говорит другой. — Риска никакого, кальцекс, кажется, безвреден. Надо попробовать.

Записали. Заведующий кафедрой говорит:

— Давайте-ка вспомним на чем мы остановились.

— На проекте Буракова.

— А! Совершенно верно. А почему Бураков, — завкафедрой обращается ко мне, — поручил защищать свой проект именно вам? Вы же с ним на разных отделениях.

— Вот на этот вопрос я ответить не берусь.

— А на другие вопросы беретесь?

— Постараюсь. С проектом я знаком.

И с проектом Удава обошлось благополучно.

Соученицы у меня бывали запросто, особенно летом, но о Марийке доме не знали. Пришла телеграмма с извещением о ее приезде, и, как всегда, — никаких вопросов. Но сколько можно молчать? И, встретив Марийку, сообщил, что мы женимся. О ней расспросили и пригласили к нам с ее сестрами, живущими в Харькове.

— Это что же, — будет сбор всех частей?

— Нет, не беспокойся, — ответил Сережа. — Смотрин не устраиваем и сбора не будет. Но надо же познакомиться.

— Майоровым и Резниковым сам скажешь? — спрашивает Галя.

— Кто раньше их увидит — тот и скажет. Это не секрет, но специально извещать не надо.

— Галя помчится к Майоровым — вот и случай, чтобы сказать, — говорит Сережа. Мы посмеялись.

— Ладно уж! — говорит Галя. — До прихода твоей Марийки не пойду. Ну, вы подумайте! Я собиралась к Наде, а теперь выходит — и к ней не пойдешь: сказать нельзя, а не сказать — обидится. Дожилась — из дома и носа никуда не высунешь.

— Сбора не будет, — подтвердила Лиза. — Будет чай с чем Бог послал, только и всего.

Дипломные проекты и никаких лекций. Мы с Марийкой тихо смылись в ЗАГС, предъявили паспорта, написали заявление, что-то заплатили, где-то расписались и получили брачное свидетельство — все это за пятнадцать-двадцать минут. Вернулись в институт, хотели поработать, но не тут-то было. Наша женитьба — для многих неожиданность, поднялся гвалт. Чтобы не мешать другим работать, мы вышли в коридор, и там гвалт продолжался еще долго. Вечером пошли на Сирохинскую, пришла и Марийкина сестра Зина.

Работаем с утра до вечера, часто прихватывая воскресенья, и ни на что другое времени нет: на градостроительном отделении для получения диплома надо защитить два проекта: генеральный план города и общественное здание. Мы с Марийкой как жили, так и живем порознь, пока. После того, как брата забрали в армию, ей не хотелось оставаться одной в проходной комнате да еще тратить время на топку печки, и с наступлением холодов она перебралась к Зине. Скоро распределение, тогда и решим, где и как устраиваться. Наверное, как и в прошлом году, будет мало мест по специальности, — мало где сейчас нужны архитекторы, — и многих отправят на стройки. Еще и распределения нет, а у нас в институте представители наркомата боеприпасов вербуют выпускников на свое строительство где-то на севере и востоке. Завербовалось человек десять, если не больше, а из моих друзей — Геня Журавлевский с женой-соученицей и Женя Курченко. Женя так мне объяснил, почему завербовался:

— Нам с Настенькой хочется жить своей семьей, а тут — пожалуйста: получи квартиру и бронь от службы в армии. Никакой стряпни я не боюсь, в Нальчике убедился — не святые горшки лепят. А достанется ли мне место архитектора — это еще большой вопрос.

Нам с Маришкой тоже хочется жить отдельно, своей семьей, но работать архитекторами. Ради этого мы тоже готовы уехать из Харькова. А сейчас надо гнать дипломные проекты, и было бы расточительством времени ежедневно прерывать работу, чтобы ездить домой обедать. И все же мы частенько ездим, — иногда днем, больше — вечером, — обедать на Сирохинскую, а Лиза снабжает меня завтраками на двоих. Изредка ходим в ближайшую к институту столовую в доме врача — вкусно, но для нас дорого. Запомнились такие непременные строчки в меню этой столовой, отпечатанные на машинке:

Борщ со сметаной 2.00

Борщ без сметаны 1.80

Вечер. Тихо звучащая музыка обрывается — Москва передает последние известия. Кто слушает, кто не слушает. После известий — выступление Кафтанова, председателя Государственного комитета по делам высшей школы на тему что-то вроде — итоги первого семестра и задачи второго. Все, как по команде, положили карандаши, и наступила тишина. Сначала — ничего интересного, ну, прямо — из газетных передовиц. Потом — об уровне дисциплины с конкретными примерами из жизни московского университета имени Ломоносова, Ленинградского педагогического института имени Герцена — это уже интересно. И вдруг мы слышим: «Особенно неблагополучно с дисциплиной в Харьковском институте инженеров коммунального строительства, дошло до того, что студент пятого курса архитектурного факультета Григорий Добней на вопрос декана, почему он на десять дней опоздал на занятия, нахально ответил, что он женился». Взрыв смеха. Женя Курченко и еще несколько студентов срываются с места, мчатся в радиоузел и застают там такую картину: Сережа Лисиченко крутится возле аппаратуры, а перед микрофоном, развалясь, сидит Сеня Рубель и читает с листа, держа его перед собой.

И дома, и Майоровы относились к Марийке доброжелательно и с симпатией. Вначале это можно было объяснить тем, что она моя жена, но вскоре я порадовался, убедившись, что она сама вызывает такое к себе отношение. Марийка к ним привыкла, а с Галей, Ниной, а потом и Федей они уже говорили друг другу ты. Юлина Нина сказала мне, когда мы были одни:

— Знаешь, Марийка производит впечатление какой-то незащищенной. Ее, наверное, легко обидеть. — И строгим голосом: — Ты смотри — береги ее. — И снова обычным тоном: — Она хорошая.

Я — в группе аспиранта Семена Федоровича Солодкого. Он у нас — с прошлого семестра. Мы часто видели и слышали как он стоит за спиной студента и говорит: «Получается, получается»… Или «Еще не получается». Встретив в коридоре Чепуренко, сказал ему:

— Я надеялся, что вы возьмете меня в свою группу.

— А вам вообще руководитель уже не нужен, разве что консультант. А кое-кто еще ох как нуждается в руководстве. Поймите это правильно и не обижайтесь. Вам же я советую — не берите больших объектов: вы — копуша и можете не успеть к сроку.

— Копуша?

— Да, копуша. Нет, решаете вы быстро и толково, а вот с оформлением ох как возитесь. Поэтому я и говорю: не берите больших объектов. Не сложных, — с ними вы справитесь, — а больших по размерам или по количеству чертежей.

Я последовал совету и из предложенных тем выбрал генеральный план Крюкова и двухзальный кинотеатр.