Турсунбек Какишев - Сакен Сейфуллин

Сейфуллин и Джакенов ни в чем предосудительном не замечались, и политическая их благонадежность сомнений не возбуждает».

Но это письмо Саксна не исчезло бесследно. И клубок продолжал наматываться. По-видимому, не без помощи учителя по ручному труду Генриха Ивановича Томпа. Во всяком случае, учившиеся с Сакеном в семинарии Венедикт и Александр Ивановы утверждают, что Томп подслушивал разговоры семинаристов, шпионил за ними.

Весною 1914 года состоялся курбан айт (религиозный праздник). Семинаристам-мусульманам в этот день был дан отгул. Они сидели в общежитии и не знали, куда бы направиться.

Турганбек Байлин предложил:

— Пойдемте на айт.

Старшеклассники Ныгымет Нурмаков, Ахмет Баржаксин, Магжан Жумабаев с подготовительного, а также сокурсники Турганбек и Сакен, разрядившись в пух и прах, направились в мечеть.

Мусульмане уже расходились с намаза. Но возле мечети оказалось много учащихся казахов из других учебных заведений Омска. Ныгымет и его друзья тут же познакомили Сакена с коллегами.

Последним из мечети вышел человек лет около тридцати. Магжан подошел к нему и по-мусульмански поприветствовал его.

Пожимая руки молодым шумливым шакиртам, имам Шаймерден Альжанов лукаво спросил:

— Почувствовали свободу и наконец-то нашли дорогу и в нашу сторону?

Сакена удивило такое простое обращение человека, у которого на устах всегда должно быть слово «аллах».

— Кроме Магжана, все вы и не мусульмане и не кафиры. [11] Кафир — правоверный. В семинарии, выдавая себя за мусульман, пропускаете мимо ушей шаригаты Гайсы. [12] Гайса — Иисус Христос по-мусульмански. Но в мечеть слушать наставления Мухаммеда не ходите. Кто же вы все-таки? Выходит, что всех вас надо будет по одиночке пропустить через пороги «медресе Галии» [13] «Медресе Галия» — средняя школа в городе Уфе, готовившая мусульманских учителей для аульных школ и мектебе. в Уфе?

Более опытные шакиры стояли и улыбались, а новички не знали, что ответить. А ведь и правда, кто они на самом деле?

— Многих узнаю, а этот мальчик кто будет? — Шаймерден указал на Сакена.

— Сакен Сейфуллин, в семинарию поступил в этом году.

— Кто, говоришь? Имя — казахское, а фамилия — татарская, — переспросил имам.

— Настоящее мое имя — Садуакас, из волости Нильди, что в Акмоле, — поправился Сакен.

— Не ты ли писал в недавний номер «Айкапа» об Омской фельдшерской школе?

Товарищи с удивлением посмотрели на Сакена. Но ему неизвестно было — напечатана его статья или нет. И спросить у самого имама неудобно. Лучше уж отмолчаться, чтобы не оказаться в неудобном положении.

Пока Сакен был занят своими мыслями, имам спросил у Турганбека Байлина:

— А ты из каких краев?

Поведение имама окончательно сбило с толку Сакена. Обычно имамы, муллы указывали на кого-нибудь подбородком, а этот, как аульный казах, пальцем тычет…

— Раз вам нет дела до религии, значит, нужно просто развлечься. Не так давно я смотрел представление татар. Ничего плохого нет, если увлекаешься прекрасным. Вы сами, наверное, тоже смотрели? Много казахов работает на железной дороге и в затоне. Почему бы и вам не организовать для них концерт? Разве не найдется среди вас певцов, домбристов?!

— Ведь мы не знаем даже, с чего начать, — ответил было Сакен.

— А что же ты думаешь, люди с пеленок все знают? Лучше признайтесь, что нет у вас желания и нет у вас единства. Вместо того чтобы строить отдельные шалаши, не лучше ли веем вместе поставить один большой дом? Здесь, в Омске, вас, казахских джигитов, более ста, — сказал Шаймерден и, не попрощавшись, ушел.

Сакен все раздумывал над словами имама. Странный все же этот имам. Ведь обычно из уст человека религии никогда не услышишь ничего обыденного, житейского, а лишь: «В коране сказано так, в аят-хадисе [14] Аят-хадис — «божье законоположение». говорится этак».

Сакен держал путь на базар. Туда приходили все шакирты в свободное от занятий время. Посмотреть, не приехал ли кто из аула. Полакомиться. Покупали вареное мясо, а то и свежее. Иногда даже целого барана в складчину. Потом шли к знакомому готовить мясо по-казахски.

Сакен поравнялся с Ныгыметом Нурмаковым. Отправились дальше вместе. Прошли по центру базара, подошли к мясному прилавку — никого нигде. Повернули в ту сторону, где обычно продают живой скот. Увидели: группа шакиртов толкует о чем-то между собой. Похоже, не могут решить, как поступить. Они тоже увидели Сакена и Ныгымета, обрадовались. Стали звать к себе.

Чернявый джигит объяснил Ныгымету суть дела:

— Хорошо, что вы подошли. Жирное нам не по карману, а тощее не устраивает. Вносите свои доли, есть куда пойти, — сказал и протянул руку.

— Ну что же, — согласились друзья.

Теперь предстояло не менее важное дело — выторговать приглянувшегося барана. Как по команде, окружили джигиты со всех сторон стоявшего с краю торговца. Собрались здесь и те, кто хотел посмотреть, как торгуются шакирты.

— Ну, аксакал, договоримся за два рубля семьдесят пять копеек?

— Нет, миленький. Три с полтиной. Нисколько не сбавлю.

— Значит, сколько сказал, столько и возьмешь?

— Что же, по-твоему, я приехал издалека, чтобы сбыть свой товар по дешевке?

Когда же были невеселы шакирты? Им интересно, как торгуется аксакал. И тот чернявый докучал ему, добавляя по копейке. Наконец сошлись на 3 рублях 30 копейках.

Итак, с каждого по тридцать копеек — все разом полезли в карманы. С веселым гамом повели барана прочь. Вручили барана знакомому. Сами расположились на пригорке возле дома. Стали ждать бишбармак. Тем временем завели беседу.

— Мухтар, — сказал Ныгымет чернявому джигиту, — мы ведь искали именно вас. Ты уже около четырех или пяти лет живешь в Омске. Многих знаешь, да и повидал немало. — И он рассказал о разговоре у мечети.

— Тебя интересует татарская организация «Гомуми»? [15] Гомуми — общество, объединение. Я знаком кое с кем из этой группы. Но имей в виду, полиция не дает им покоя.

— Скажите, кто-нибудь из вас слышал, чтобы казахская молодежь имела свою организацию?

Никто не ответил Мухтару.

— Ни «Айкап», ни «Казах» [16] «Казах» — газета, издававшаяся в городе Оренбурге буржуазными националистами (1913–1918 гг.). об этом не пишут, — вставил Магжан, стараясь показать свою осведомленность.

И снова все замолчали, прислушиваясь, как бурлит в казане бишбармак.

— Здесь нас немало, давайте для начала создадим группу в составе Мухтара, Сакена, Магжана, — предложил Ныгымет.

— А для чего?

— Чтобы потом эта группа создала нашу казахскую молодежную организацию.

— Хорошая мысль. Но я думаю, что Ныгымет тоже должен войти в эту группу.