Эдвард Бич - Вокруг света под водой (сборник)

— Вся команда в напряженном ожидании, сэр, — доложил Адамс. — Все знают, что мы прошли Нантакет и давным-давно должны были бы повернуть на северо-восток, если действительно направляемся в Северную Атлантику. А мы продолжаем идти прежним курсом, это порождает различные предположения, и многие считают, что здесь что-то кроется.

Выждав несколько секунд, Адамс продолжал:

— Есть какая-нибудь особая причина, чтобы не сообщать команде о цели похода сейчас?

— Осталась единственная причина, — ответил я. — Если что-нибудь случится и мы должны будем повернуть обратно, то я не хотел бы, чтобы по возвращении в базу в ней пошли разговоры о нашем походе.

Адамс кивнул в знак согласия.

— Я понимаю, сэр, но ведь то, что прервет наш поход, может произойти в любое время. Команда все равно знает, что здесь что-то не то, поэтому появляются различные кривотолки и догадки.

— Есть еще одно обстоятельство, — сказал я. — Пока мы еще располагаем резервом времени. И если нам придется вернуться для устранения неисправности, мы сможем нагнать это время в пути и все-таки закончить поход в назначенный срок.

Я почувствовал, что не очень-то убедил Адамса в крайней необходимости возвращения из похода в назначенный срок. Он был моей правой рукой, но я не мог сказать ему об обстоятельстве, на которое мне намекнули в Пентагоне и которое, я знал, изменило бы его мнение.

Напряжение чувствовалось и среди офицеров. Я ощутил его сразу же, как только мы с Адамсом пришли на завтрак. В кают-компании мы старательно избегали разговоров на эту тему, но, по мере того как день подходил к концу, мне становилось ясно, что, принимая во внимание настроение людей, следует проинформировать личный состав раньше, чем я первоначально намеревался. Поскольку это был первый день похода после исключительно тяжелого периода подготовки, Адамс не запланировал занятий. Возможно, это было ошибкой, так как у каждого оказалось больше свободного времени для размышлений о характере похода «Тритона».

Было около четырех часов вечера, когда я окончательно решил, что ничего не достигаю тем, что откладываю сообщение о цели нашего похода. Легче всего такое объявление можно было сделать через микрофон общекорабельной трансляции в центральном посту.

Казалось, все замерло, когда я громким голосом многозначительно произнес:

— Прошу общего внимания!.. Матросы и старшины, — продолжал я, — я знаю, что вы все ожидаете узнать, какова цель нашего похода и почему мы все еще продолжаем идти на юго-восток. Я знаю также, что вы, возможно, догадываетесь, почему мы должны были скрывать истинные задачи нашего похода до тех пор, пока не отошли далеко в океан. Теперь наконец я могу объявить вам, что мы идем в такой поход, о котором подводники мечтали с тех пор, как стало возможным совершить его. Нам поставлена задача обойти вокруг земного шара без захода в порты. Мы должны совершить этот переход, находясь все время в подводном положении!

Во всех отсеках корабля стояла абсолютная тишина. Если кто-нибудь уронил бы в этот момент гаечный ключ, то это прозвучало бы как взрыв глубинной бомбы.

Я говорил о значении нашего плавания, о том, как велика честь для каждого из нас принять участие в таком походе.

В заключение я сказал:

— Благодарю вас за работу, которая уже проделана, и за ту предстоящую работу, которую, я знаю, каждый из вас выполнит наилучшим образом.

С минуту стояла тишина. Я почувствовал, что каждый как-то подтянулся, посматривая исподтишка на стоящих рядом товарищей, чтобы убедиться, что и они испытывают в этот момент то же самое.

Не прошло и нескольких часов, как надежды на то, что плавание обойдется без неполадок, рухнули. Мои предчувствия, что какая-нибудь неприятность должна произойти, оправдались. В моей каюте появился Фиерс и с тревогой доложил:

— Боюсь, сэр, что нам придется остановить левую турбину. Обнаружена довольно сильная течь в циркуляционной помпе конденсатора.

После того как он подробно рассказал мне, что происходит, я озабоченно спросил:

— Много ли поступает воды, Фиерс? Сколько времени потребуется на ремонт?

— Пока я еще не могу сказать, — ответил Фиерс. — Течь в главном насосе системы охлаждения конденсатора, а между насосом и кингстонами приема забортной воды нет больше никаких клапанов. Чтобы устранить течь, надо снять давление забортной воды. Для этого необходимо закрыть забортные кингстоны, а это значит, что конденсатор не будет работать. Вот почему мы должны остановить турбину.

Я отправился вместе с Фиерсом в отсек посмотреть, что происходит. Все было так, как он сказал. Хотя к ремонту приступили немедленно, к месту течи добраться было трудно, несколько попыток оказались неудачными, и неисправность удалось устранить только на следующий день рано утром.

В порядке обеспечения безопасности на атомных кораблях устанавливается сигнальная сирена; если в электрической цепи, связанной с управлением реакторами, появляется неисправность, то пронзительный звук сирены раздается во всех отсеках электромеханической части. Едва устранили течь — мне показалось, что не прошло и минуты, как я закрыл глаза, хотя на самом деле проспал около двух часов, — как я услышал вой сирены. Через несколько секунд в моей каюте появился посыльный от инженер-механика. Но я, конечно, не нуждался в специальном вызове после такого сигнала тревоги. Он мог означать только одно: что-то случилось в одном из реакторов.

Когда я пришел в отсек, там уже все действовали в соответствии с инструкцией по аварийной тревоге; каждый скрупулезно выполнял все, что предписано делать в подобных случаях. После тщательной проверки всех электрических цепей обнаружилось, что причина включения сирены — плохое соединение в самой цепи сигнализации.

Садясь завтракать, Фиерс и я, так же как и все другие офицеры, подумали про себя, что лучше бы не переживать такие ночи, как прошедшая.

Впереди еще восемьдесят одни сутки похода; весьма вероятно, что подобная ночь может повториться не один раз.

Одним из преимуществ нашего нового астронавигационного перископа было то, что, используя его, не требовалось видеть горизонт, поэтому наблюдение солнца, звезд и луны можно было производить в любое время, когда они были видны. Вскоре после полуночи 19 февраля мы всплыли на перископную глубину для астрономической обсервации и вентиляции лодки. Обсервация показала, что мы не достигли места, в котором должны были бы находиться по графику перехода. Когда мы готовились к походу, для командующего подводными силами была подготовлена карта нашего пути, на которой точно проложены курсы и отмечено время, когда мы должны будем проходить намеченные пункты, чтобы командующий всегда знал наше точное местонахождение. Но для «Тритона» с его скоростью подводного хода нагнать упущенное время не составит большого труда.