Борис Соколов - Неизвестный Жуков: портрет без ретуши в зеркале эпохи

— А на какой лошади отец тренировался? — спросил я Василия.

— На белом арабском коне, на котором он рекомендовал вам принимать парад. Только прошу об этом никому не говорить, — снова повторил Василий.

И я до сих пор никому не говорил. Однако прошло уже много лет, и думаю, что теперь об этом случае можно рассказать…».

Этот случай подтверждает и писатель, Владимир Карпов. Данный эпизод он приводит в виде дошедшего до него слуха, первоисточником которого был все тот же Василий Сталин — с ним у Жукова сложились хорошие отношения. По словам Карпова, Василий как-то разболтал эту страшную тайну в кругу собутыльников, очевидно, уже после того, как под большим секретом поведал Георгию Константиновичу о неудачной попытке отца овладеть искусством верховой езды. В рассказе Карпова есть ряд дополнительных, весьма колоритных и очень правдоподобных подробностей: «Сталин понимал, что он не молод и на коня не садился с далеких времен гражданской войны, да и тогда редко бывал в седле, больше руководил в салон-вагонах. Вот он и решил потренироваться, чтобы не опозориться перед войсками на Красной Площади. По его приказу ночью в манеж (благо он рядом с Кремлем и тогда еще был не выставочным залом, а действующим манежем) привели белого коня, на котором он собирался принимать парад. Сталин хорошо знал историю — конь под победителем должен быть именно белый. И вот ночью, когда в Москве и в Кремле все спали глубоким сном, Сталин в сопровождении только самого доверенного — начальника личной охраны генерала Власика… отправился в манеж. В этот вечер на квартире Сталина был Василий, который увязался за отцом (если бы не он, мы бы не узнали многих подробностей, да и, вообще, об этом эпизоде из жизни вождя — Власик умел держать язык за зубами).

В манеже горел полный свет, недалеко от входа стоял белый конь, которого держал под уздцы коновод. Сталин подошел к коню, потрогал седло, не без труда занес ногу в стремя. Власик поспешил было ему на помощь, хотел подсадить, но Сталин тут же остановил его: «Не надо, я сам». Затем он сильно оттолкнулся от земли правой ногой и грузно плюхнулся в седло. Конь от такой неумелой посадки запрядал ушами и стал перебирать ногами. Чтобы не свалиться, Сталин пытался удержать себя в седле, сжимая крепче ноги. А конь, понимая это по-своему, горячился и пошел боком-боком, отчего седок сполз набок и стал падать. Коновод, Власик и Василий кинулись на помощь и не дали Сталину рухнуть на землю. Но все же он из седла вывалился и повис у них на руках. Встав на ноги, Иосиф Виссарионович недовольно крутнул плечами, освободился от поддерживающих рук, сердито буркнул: «Отойдите». Он был упрям! Злость закипела в нем, решил показать этой строптивой лошади свою твердость. Вновь вставил ступню в стремя и на этот раз более решительно взлетел в седло. «Дай», — сказал коноводу и взял у него поводья. Сталин зло натянул повод и ударил ногами в бока лошади. Хорошо обученный конь не понимал седока: натянутый повод приказывал стоять на месте, удар в бока посылал вперед. Конь «заплясал», перебирая ногами, и опять пошел боком-боком. Сталин еще раз дал ему, как говорят кавалеристы, шенкеля, и конь устремился вперед тряской рысью. Проехав с полкруга, Сталин попробовал выпрямить спину, обрести гордую осанку, но, видно, при этом неловко надавил каблуками в бока лошади, причинив ей боль, и она нервно вскинула задом, отчего Сталин тут же вывалился из седла.

Приближенные кинулись ему на помощь. Они подняли его, принялись отряхивать опилки с его одежды. Сталин держался за плечо, он ушибся довольно сильно. «Нет, это не для меня», — махнув рукой, сказал Иосиф Виссарионович и вернулся на квартиру».

Казалось бы, история о том, как Сталин назначил Жукова принимать Парад Победы, яснее ясного. Но вот Конев утверждал, что дело с тем, кто будет командовать, а кто будет принимать Парад Победы, обстояло совсем иначе, чем говорит Жуков. Рассказывает вдова Конева Антонина Васильевна: «Говорили, Сталин обиделся на то, что Иван Степанович не захотел командовать Парадом Победы. У него уже было плохо со здоровьем, да и скакать на параде на лошади совсем не хотелось. Сталин злился, говорил, что Конев зазнался — лошади ему, видишь ли, не нравятся! Этому разговору есть живой свидетель — вдова Буденного. Потом уже командовать парадом поручили Рокоссовскому и Жукову». Матери вторит дочь Ивана Степановича Наталья: «В архиве отца я как-то нашла книжку воспоминаний Жукова, где он рассказывает, как его и Рокоссовского назначили командовать Парадом Победы. Об отце там нет ни слова. Напротив этого абзаца — жирная надпись синим фломастером: „Врет!“

Думаю, что здесь тот редкий случай, когда воспоминания маршалов-соперников можно примирить друг с другом. Скорее всего, дело обстояло следующим образом. Сперва Сталин думал принимать парад сам, а командовать парадом собирался назначить Конева. Иван Степанович кавалеристом был неважным, и в жизни верхом ездил мало. Ведь сначала он служил в артиллерии, а потом командовал пехотными частями и соединениями. На фоне Конева Сталин-кавалерист мог бы смотреться достаточно пристойно, — но от этого плана пришлось отказаться после неудачной тренировки вождя в манеже. И дело здесь, подозреваю, вовсе не в том, что Коневу не хотелось скакать на лошади, да и здоровье пошаливало. Просто Ивану Степановичу неудобно было сказать близким, что Сталин внезапно передумал и заменил его Рокоссовским (о падении вождя с арабского скакуна маршал, конечно же, ничего не знал).

Не исключено, правда, что с Коневым Сталин говорил уже после того, как принял решение самому парад не принимать. Быть может, до этого Иосиф Виссарионович предполагал, что командовать парадом и отдавать рапорт Верховному Главнокомандующему будет Жуков. А когда Жуков был перемещен на роль принимающего Парад Победы, то командующим прохождением войск потребовалось назначить кого-то из маршалов, стоящих вслед за Георгием Константиновичем в советской военной иерархии.

Если вывести из этой иерархии политиков — Сталина и Ворошилова, то первое место по праву окажется у Жукова. Он единственный из маршалов был не только заместителем наркома обороны, но и заместителем Верховного Главнокомандующего. Следующим в иерархии был Василевский — заместитель наркома обороны и до февраля 45-го начальник Генштаба, а в недалеком будущем — главнокомандующий на Дальнем Востоке в скоротечной войне против Японии. Кроме того, он, как и Сталин и Жуков, был дважды награжден высшим военным орденом «Победа». Но Александр Михайлович, похоже, на лошади вообще никогда не сидел, да к тому же был человеком грузным, в седле смотрелся бы смешно и вполне мог бы оконфузиться совершенно так же, как Сталин в манеже.