Александр Гамов - Непарадные портреты

— Короче на двадцать три буквы.

— Как следует называть Украину после назначения туда послом России Черномырдина?

— Сектор Газа.

В водочном магазине:

— Скажите, а чем водка «Кириенко» отличается от водки «Черномырдин»?

— Да это тоже самое, только без газа.

— Кто бы мог подумать? — спросил Черномырдин. Но добровольцев так и не нашлось...

Старый директор уходит и оставляет молодому три конверта:

— Положи их в сейф. Если станет трудно, вскрой первый конверт. Еще труднее — вскрывай второй. А когда совсем будет плохо, то третий.

В первом конверте была записка: «Все вали на старого директора». Во втором: «Еще больше вали». А в третьем: «Готовь три конверта».

— Стоят, значит, на Майдане два пьяных мужика. Один говорит:

— Слушай, а кто это в оранжевом шарфе?

— Пан Ющенко.

— А кто сзади него с косой?

— Неужели смерть?

Нынче вроде не до песен. Особенно политикам: кризисы, реформы, повороты, переломы... Но и сейчас в коридорах власти нет-нет да и чокнутся, вздрогнут — и зазвенит застольная нота. Да и на банкетах, до которых всегда охоча политэлита, без песняка — никак. Поэтому я и решил как-то отрецензировать репертуар политиков, с которыми мне довелось участвовать в застольях.

Перефразируя известную поговорку, замечу: если чиновник пьет, но не поет, он либо хворый, либо подлюка. В коридорах власти таких нет.

Самую жалостливую песню — «Я помню тот Ванинский порт» — я слышал от Бородина и его сибирских ходоков, притащившихся в столицу «с сумой на плечах». С неразведенным спиртом и селедочкой с луком особенно гармонировала рифма о том, как «на море спускался туман, ревела стихия морская», и, хотя под боком был Кремль, у нас «вставал на пути Магадан, столица Колымского края...». Не хочешь, а подпоешь:

Будь проклята ты, Колыма!

Что названа чудной планетой...

Пал Палычу особенно удалось «крещендо»:

...По трапу сойдешь ты туда,

Откуда возврата уж нету!

Гадом буду, если чистосердечно не признаюсь: лучше всех про социалистическую пенитенциарную систему «лабает» Скуратов:

Ранним утром мать-старушка

К воротам тюрьмы пришла,

Своему родному сыну

Передачку принесла...

Это было аккурат после бани и кружки пива с раками.

...Передайте передачку,

А то люди говорят:

Заключенных в тюрьмах много,

Сильно голодом морят...

После четвертой кружки и девятого рака Скуратов стал материть привратника тюрьмы за то, что тот, гад, усмехнувшись, сказал старушке: мол, «ее сына здеся не-е-ет».

...Прошлой ночью был расстрелян

И отправлен на тот свет.

Повернулась мать-старушка,

От ворот тюрьмы пошла...

Я тогда впервые на глазах у Скуратова увидел слезы.

...И никто про то не знает,

Что на сердце понесла.

Общепризнанным «застольно-песенным» королем остается Черномырдин. На обедах с Мстиславом Ростроповичем и Морисом Дрюоном ЧВС, помнится, мурлыкал мелодии из репертуара Джо Дассена, запивая их французским вином и заедая маслинами. Зато на гулянке у бывшего вице-премьера Заверюхи в Оренбурге был сугубо русский «репертуар»: водка, занюхиваемая хлебушком, плюс соленые грузди.

«Встретились мы в баре ресторана, — затянул, обращаясь к Заверюхе, ЧВС. — Как мне знакомы твои черты».

Помнишь ли меня, мой Саша?

Мою любовь и наши прежние мечты...

Заверюха подтягивал:

Витя, помнишь дни золотые?

Весны прошедшей мы не в силах вернуть...

После чего оба разрыдались.

А Степашину я подпевал под жареного барашка и полные бокалы вина и водки:

Мне кажется порою, что солдаты,

С кровавых не пришедшие полей...

Это было в дагестанском селе Каякент на торжественном обеде по случаю пуска водопровода. Размявшись, председатель Счетной палаты взял в руки микрофон и под аккомпанемент национального оркестра исполнил сольную партию:

Призрачно все в этом мире бушующем,

Есть только миг, за него и держись...

В отличие от Черномырдина, Бородина и Скуратова, Степашин берет нижнее «до-диез» только после того, как опорожнит третий бокал.

...Есть только миг между прошлым и будущим.

Именно он называется жизнь...

* * *

Впрочем, вскоре сам Степашин опроверг мои «песенные» утверждения.

Как-то на одном банкете он подозвал меня к своему столику:

— Саня, ты вот написал в «Комсомолке», что я запеваю после третьей.

— Ну...

— А вот полюбуйся, что у меня в стакане. Минеральная вода. Газировка...

Да, я сразу заметил на стенках стакана множество маленьких пузырьков.

Правда, Сергей Вадимович на этот раз почему-то не пел.

Михаил Горбачев, экс-президент СССР:

— Темная ночь, только пули свистят по степи...

Владислав Сурков, замглавы администрации, помощник Президента РФ:

— Время угрюмое, кончились праздники,

Мир и покой, мир и покой.

Ломятся в дверь эти черные всадники:

Это за мной, это за мной.

Сергей Миронов, спикер Совета Федерации РФ:

— Я люблю тебя, жизнь, и хочу, чтобы лучше ты стала.

Владимир Жириновский, вождь ЛДПР:

— Как много девушек хороших, как много ласковых имен...

Юрий Лужков, мэр Москвы:

— Дорогая моя столица, золотая моя Москва!

Геннадий Зюганов, лидер КПРФ:

— Я люблю тебя, Россия, дорогая моя Русь...

Борис Немцов, экс-лидер СПС:

— Вот новый поворот!

Сергей Шойгу, глава МЧС:

— Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались...

За последнее время на главной российской политсцене появился целый ансамбль гитаристов: спикер Госдумы Борис Грызлов (подыгрывал Олегу Газманову, когда сочиняли гимн «Единой России»), вице-спикер Госдумы Олег Морозов (участвует в фестивалях бардов), лидер партии «Народная воля» Сергей Бабурин (выпустил компакт-диск со своими песнями), глава МВД Рашид Нургалиев (исполняет под семиструнную произведения собственного сочинения)...

Музыкальные предпочтения Дмитрия Медведева еще со школы — хард-рок, а именно — группы Black Sabbath, Led Zeppelin и Deep Purple. Некоторые песни Deep Purple он знает наизусть и даже напевает, правда, в узком дружеском кругу.

Владимир Путин за годы президентства и премьерства тоже ни разу не показался публике в роли певца. Хотя музыкальные источники на Старой площади утверждают, что однажды на дне рождения у одного из своих питерских соратников он якобы вместе со всеми подпевал «пора-пора-порадуемся» Михаилу Боярскому, когда тот исполнял «Мерси боку!».