Михаил Калашников - Записки конструктора-оружейника

В тяжелую военную пору шла не только доработка изделий, поступавших на снабжение фронта, но и разрабатывались новые образцы, делались заделы для новых оружейных комплексов. Много проблемных вопросов по доработке оружия возникало в процессе освоения массового производства новых изделий. При их решении требовалось большое количество испытаний и экспериментально-технических исследований не только на полигоне, но и непосредственно во фронтовых условиях.

На фронт командировались и конструкторы, и испытатели. Так, как я уже упоминал, на Ленинградском фронте находился разработчик пистолета-пулемета ППС А. И. Судаев. Будучи ведущим специалистом по испытаниям, доработке конструкции и созданию руководства по эксплуатации нового станкового пулемета системы Горюнова СГ-43, выезжал в части 3-го Украинского фронта для организации войсковых испытаний пулемета инженер-капитан В. Ф. Лютый.

Василий Федорович за три месяца пребывания в действующих частях, участвовавших в наступательных боях, непосредственно на передовой смог убедиться в высоких боевых качествах нового оружия, проанализировал результаты испытаний и на основе замечаний из войск, выявленных недостатков выработал рекомендации по усовершенствованию СГ-43. Работа, которою он осуществил во фронтовых условиях, позволила впоследствии провести модернизацию пулемета. Инженер-капитан Лютый был награжден орденом "Знак Почета".

Повышение требований к оружию по всем показателям его качества потребовало и совершенствования методов его испытаний с максимальным приближением их к реальным условиям боевой эксплуатации. В связи с этим были разработаны новые методики испытаний с оснащением полигона современным испытательным оборудованием и средствами лабораторного обслуживания. Эта работа была завершена к концу 50-х годов.

Испытания по новым методикам по сравнению с прошлыми стали более жесткими, что, естественно, сопровождалось повышением требований к разработчикам оружия. Многие опытные образцы не выдерживали испытаний, особенно в условиях воздействия на оружие различных факторов окружающей среды. Потребовались новые подходы к его конструированию, применение новых, более прогрессивных принципов проектирования и создания. Тот, кто с этой задачей справлялся лучше, тот и выигрывал соревнования.

Организационно-техническое руководство работой испытательных подразделений на полигоне осуществляли инженер-полковник Н. А. Орлов и его заместитель инженер-подполковник Н. А. Цветков. Всю работу по научной части, по экспериментально-техническим исследованиям координировал на полигоне инженер-полковник Н. С. Охотников - заместитель генерала И. И. Бульбы, а потом сменившего Бульбу инженер-полковника И. Т. Матвеева.

Не раз замечал, с каким уважением относились к Охотникову конструкторы, инженеры и техники. Разговаривая с нами в рабочей обстановке, Николай Сергеевич обычно покручивал очки за одну из дужек, и по тому, в каком темпе он это делал, можно было понять, нравится ему отчет или нет, доволен ли он проделанной кем-либо из нас работой. Скупой на слова, Николай Сергеевич умел выделить главное в проблеме. Его ценили за глубокую техническую эрудицию. Испытатели считали: если отчет по испытываемому образцу прошел "сито" Охотникова и не возвращен, значит, можно с облегчением вздохнуть.

Военный городок тесен, все на виду. И вскоре мы узнали, что у Николая Сергеевича есть еще одно увлечение, казалось бы стоявшее совершенно в стороне от его служебной деятельности. Охотников активно участвовал в спектаклях драмкружка, в которых играл его сын. Выступал он там в качестве оформителя-декоратора. Хорошо зная классическую литературу, рисовал декорации.

Позже Николай Сергеевич перешел в научно-исследовательский институт, работал в тесном контакте с выдающимся теоретиком и практиком оружейного дела В. Г. Федоровым.

Полигон, полигон... Не могу без глубокого волнения думать и говорить о людях, делавших все возможное для того, чтобы на заводские конвейеры пришло первоклассное оружие, помогавших конструкторам и выявить недостатки в образцах, и дать рекомендации по совершенствованию оружия. Можно ведь было подходить и формально: отметил положительные и отрицательные стороны, зафиксировал их в отчете - и достаточно. Перевесили плюсы, - значит, будут рекомендовать оружие для доработки, минусов больше набралось - образец в музей.

Тем и славился полигон, что усилия его специалистов направлялись на главное - в условиях жесткой конкуренции, строжайшего отбора выявить в каждом образце все его лучшие качества. И даже если он не был допущен к повторным испытаниям или сошел с дистанции на заключительном этапе, испытатели, другие специалисты стремились к тому, чтобы идеи, оригинальные подходы к конструкции могли обрести второе дыхание, вторую жизнь в следующем поколении оружия, в новых разработках.

Полигон подчинялся Главному артиллерийскому управлению, и конечно же его работники, особенно отвечавшие, за развитие стрелкового вооружения, можно сказать, не вылезали отсюда. Со многими из них мне довелось работать в тесном контакте, тем более что мы и знакомились обычно здесь, на полигоне.

Как-то зашел я по служебным делам в отделение испытаний группового оружия. Открыл дверь кабинета и увидел что-то горячо обсуждавших испытателя Александра Андреевича Малимона и незнакомого мне инженер-капитана. Услышал отчетливо последнюю фразу, произнесенную инженер-капитаном:

- Да ты не смотри, кто исполнял этот документ, я его исполнял. Вдумайся лучше в содержание нашей программы.

- Ну если вы исполняли, тогда другое дело. Теперь я буду знать, с кем уточнять вопросы, - скупо улыбнулся Александр Андреевич и, заметив меня, махнул рукой: - Заходи, заходи, не стесняйся.

Вот познакомься. Инженер-капитан Смирнов, старший помощник начальника отдела управления стрелкового вооружения ГАУ. - Малимон, любивший во всех вопросах точность, отрекомендовал собеседника по званию и должности.

- Старший сержант Калашников, - представился я.

- Конструктор, - добавил дотошный Александр Андреевич.

- Очень приятно, - протянул руку Смирнов. - Нам надо непременно поговорить потом. О вашей работе я уже слышал.

Так продолжим наш разговор, - повернулся инженер-капитан к Малимону. Пусть и старший сержант послушает.

Речь, оказывается, шла о дополнениях к программе испытания доработанного серийного изделия, предложенных Малимоном.

С Евгением Ивановичем Смирновым у нас сразу сложились теплые отношения, и не прекращались они до его совершенно неожиданной для меня кончины в конце 60-х годов. А в год, когда произошла наша первая встреча, Смирнов занимался вопросами доработки станкового пулемета СГ-43, часто бывал на полигоне. Мы о многом, встречаясь, говорили, чаще всего непосредственно о работе над тем или иным образцом, о ходе или результатах испытаний. Позже, когда он являлся заместителем начальника Главного управления Министерства обороны, я нередко бывал у него дома в Москве. И вновь разговоры не о личном, а о том, чем жили: он - на службе, я - в конструкторском бюро, на заводе. В сознании лишь отмечалось, как рос он в воинских званиях: в конце 50-х годов поздравил его с получением первой генеральской звезды, потом - второй.