Владимир Осипенко - Привилегия десанта

— А командир выпьет с нами за знакомство? — спрашивает один из них и от души плескает в свободный стакан.

Хороший вопрос. Про утро, лошадей и «Шампанское» помню, а вот на счёт остального… Гости-проверяющие уже держат рюмки в руках и молча смотрят на меня. Пауза затягивается, и я, мгновенно взвесив все «за» и «против», впервые в жизни начинаю день с полстакана водки! Хлопнули и остальные, за исключением моего начфиза, который только деликатно пригубил. Спал какой-то градус напряжения.

— Бригада готова, командир?

— Готова.

— Ну, тогда, за успех!

— Спасибо, мне ещё бежать…

В глазах гостей мелькнула искорка удивления и снисходительности. Типа, да ладно… А у меня и от первого полстакана алкоголь тёплой волной сначала прокатился в желудок, а потом вернулся и ударил в голову. Не хватало ещё перед бойцами с заплетающимся языком появиться! Поэтому сказал:

— Товарищи, сейчас давайте без меня. Ещё не вечер, я догоню! Пойду, приму доклады, а вам на здоровье! Увидимся на старте.

Прохладный утренний воздух — было то, чего мне больше всего не хватало. Погода — на заказ: синее бездонное небо, ни ветерка, ласковое весеннее солнышко. Природа сбрасывала зимнюю дрёму, и сам воздух был напоён удивительной энергетикой, живым эликсиром жизни. Три глубоких вдоха и в голове прояснилось. Однако, как всегда перед стартом где-то в районе солнечного сплетения оставался холодок. Я понял, что организм, несмотря на водку, помимо моей воли готовится к перегрузкам.

Через полтора часа я стоял на «Старте» на правом фланге управления бригады, когда один из проверяющих со списком проверил всех по головам и по номерам.

…Ещё через пять минут он взял тангенту у связиста и начал допытываться:

— «Седьмой» был на повороте? Да-да, комбриг…был?!!

«Седьмой» — это мой номер. Проверяющего повергло в изумление, что я «привез» второму в управлении 15 секунд. Да и время 3.02 на 1 километр в военной форме как-то мало вязалось с моей должностью и званием. Не говоря уже про стакан, который я опростал на его глазах.

— Что ты глаза выпучил, это же командир воздушно-ДЕСАНТНОЙ бригады, — сказал Лаговский и показал мне большой палец.

Я, всё ещё отплёвываясь, старался восстановить дыхание и заглянуть в протокол, какая оценка получается у управления. С учётом возрастных категорий получалось здорово.

Теперь слово за подразделениями. Бойцы видели мой финиш и рвали, как последний раз в жизни. Даже прописные троечники неожиданно для себя самих показывали отличные и хорошие результаты. После финиша никто не уходил, а возвращались на дистанцию и криками гнали друзей из других подразделений. Как бы невзначай один из полковников сел в УАЗ начальника штаба, проехал за одной ротой, и перепроверил дистанцию. Длинна соответствует, срезать невозможно, подмен нет. Вижу, он не понимает, в чём подвох. Не может быть, что бы с роты только по 10–12 человек не укладывались в «отлично». Ладно, разведчики, те почти все уложились, артиллеристы и даже «хозы-мозы» с запасом перекрывают этот норматив! Финишировал комендантский взвод — всё!

Полковник сгрёб протоколы и в палатку, развёрнутую рядом со «Стартом». Сейчас будет сверять с тем, что второй записал на повороте, считать проценты, но мне и Лаговскому и без их подсчёта ясно: с хорошим запасом «отлично». Наверное, именно это имел ввиду первый заместитель командующего ВДВ, когда ставил мне задачу. Члены комиссии с майором Васильевым, начальником физической подготовки за одним столом шуршат протоколами, а мы со Станиславом Мечиславовичем подходим к другому — маленькому филиалу утрешнего стола из спортзала.

— Кажется, кто-то предлагал выпить? Я готов.

— Товарищи офицеры, есть предложение выпить за отличную подготовку бригады, — сказал председатель комиссии и вопросительно посмотрел на своих коллег. — Возражения есть?

Возражений не последовало.

Ничего плохого в том, что капитан милиции — дежурный по поселковому отделу воскресным утром занимался личным автомобилем, конечно, не было. Плохо было то, что в моей воздушно-десантной бригаде два старших офицера с многочисленными побоями ночью были госпитализированы и… пропал пистолет Макарова! Капитан посмотрел на меня, как на надоевшую муху, с сожалением вытер руки и повёл в свой кабинет.

Его рассказ ничего нового не принёс. Начальник штаба бригады, только что назначенный на должность, с видом побитой собаки час назад доложил приблизительно то же.

…Зашёл, вид — краше в гроб кладут. Виноватый — виноватый!

— Что мне делать, товарищ полковник?

— Вешаться, блин, застрелиться-то нечем. Прислали на мою голову помощничка!

Последнюю фразу пробурчал про себя. Сейчас сдуру скажет «Есть!» и буду отвечать ещё и за суицид. Огромные синяки и многочисленные кровоподтёки и гемотомы на лице не давали рассмотреть выражение лица. Повбывав бы… Хотя он единственный отказался от госпитализации и прибыл ко мне с докладом. Хоть в этом чем-то на офицера похож. Ладно, добить я его всегда успею.

— Так, докладывайте, быстро, конкретно и без соплей.

— Мы втроём отмечали выпуск из академии. Выпили, конечно. Потом сделали замечание бармену, который попытался обсчитать. На выходе поджидала толпа. Там перед кафе темень, выходим со света. Пока осмотрелись на каждого по 3–5 человек с битами. Мы даже понять ничего не успели. Меня по голове оглушили, потом добивали ногами. Когда очнулись, у Б. пропал пистолет.

— А он как со стволом там оказался?

— Он начальник патруля его дежурный прислал, чтобы нас отвёз…

— Молодэс, блин! И ему досталось?

— Он трезвый был. Они всей толпой набросились — пьяные и обкуренные. Пока он отмахивался, какая-то тварь вытащила пистолет. Мы на шум по одному выскочили и огребли своё.

— Ствол искали?

— Так точно. Сначала сами. Потом силами дежурного подразделения. Ни ствола, ни этих сволочей…

— Чего вас вообще понесло в тот посёлок?

— Хотели подальше от подчинённых…

— Так, начмеда — в госпиталь. Сами — домой, чтобы эти самые подчинённые в таком виде не видели. Я поехал со стволом разбираться.

— Товарищ полковник, что нам будет?

— Всё будет зависеть от того, что успеют сотворить новые владельцы пистолета.

Не будь ствола, отмерил бы каждому за бездарную организацию пьянки и хреновую физподготовку по ведёрной клизме с патефонными иголками, не посмотрел бы на то, что своё они уже получили…

— Что вы, товарищ полковник, хотите от меня, — милицейский капитан мечтал побыстрее закончить бодягу со мной и вернуться к любимому «Жигулю». Сегодня воскресенье, никого нет, начальник только завтра распишет, кому этим заниматься.