С Мюге - Улыбка фортуны

И вот однажды я с помощью крючка из алюминиевой проволоки прикрепил к ее горшку веревочку, второй конец которой пропустил через нижнюю дверную щель к себе в комнату. Услышав ночью журчанье, я потянул за веревочку, а потом сильно дернул так, чтобы она с разогнувшимся крючком оказалась у меня в комнате… На душераздирающий крик выскочили все соседи. Когда я вышел в коридор, все население квартиры в ночном белье уже было в сборе. Соседка уверяла, что видела черта, не замечая, что стоит босиком в луже, дед Сосков (тот самый, что умер в предсказанный день в бане), подтягивая спадающие кальсоны, вспоминал все известные ему истории, связанные с домовыми и лешими… По поселку и его округе до самой войны ходили рассказы с неопровержимыми доказательствами существования нечистой силы.

Я привел этот эпизод для того, чтобы показать различие между тем случаем, когда человеку может со страху что-то показаться, и когда он действительно видит «призрак». Но видит ли он на самом деле или, как и в первом случае, это является плодом больного воображения?

Эксперимент доктора Шацмана с женщиной по имени Руфь, описание которого мы даем в приложении № 4, показал, что у человека, видящего «привидение», функционируют именно зрительные центры головного мозга (равно как и слуховые, когда он слышит то, чего не могут слышать окружающие), а не лобные и теменные участки мозга, где происходят ассоциации. Следовательно, Руфь слышала и видела «привидения», а не воображала, что слышит и видит их.

В предыдущих главах я несколько раз противопоставлял влияние биополя самовнушению или гипнозу. Такое противопоставление в наше время стало традиционным, поскольку эффект гипноза нашел вполне материалистическое объяснение. Но так ли оно исчерпывающе? Приведу еще один эпизод из своей юности.

Однажды знакомая москвичка спросила меня, не могу ли я загипнотизировать ее соседку по квартире, чтобы она с утра до вечера не бренчала на пианино. Мы зашли к соседке. Это оказалась студентка Московской Консерватории, занимавшаяся в классе профессора Юдиной.

Лена Зальцман (так звали мою знакомую) представила меня как гипнотизера, специализирующегося на помощи изучающим музыку. В музыке я профан, подобного опыта раньше у меня не было, но отступать было поздно, и я согласился попробовать. Соседка сказала, что ей задали вчера очень трудную пьесу Шумана, к разучиванию которой она еще и не приступала. Погрузив ее в гипнотический сон, я внушил ей, что она слушает эту пьесу в исполнении Юдиной. Когда я по выражению ее лица понял, что она действительно слышит музыку, я предложил:

— А теперь вообразите, что Вы сидите за роялем и вслед за Юдиной надавливаете на эти же самые клавиши с тем же ритмом.

Загипнотизированная студентка стала во сне слегка шевелить пальцами, явно повторяя ритм слышимой ею мелодии. Когда она кончила шевеление (видимо, сыграв пьесу), я сказал:

— А теперь сядьте за пианино и вслед за Юдиной (она Вам сыграет еще раз) играйте. Хорошо запомните мелодию и все движения Ваших пальцев!

Она заиграла, а я в это время говорил:

— А теперь постепенно открывайте глаза. Вы просыпаетесь, но продолжаете играть, продолжаете слышать эту музыку. Когда Вы окончательно проснетесь, эта игра останется у Вас навсегда в памяти, Вы сможете играть эту вещь когда угодно, точно так же хорошо, как играете сейчас. (Действительно ли она играла хорошо, я не имел представления, так как мне «на ухо наступил слон»). А теперь, проснувшись окончательно. Вы ее сыграете снова с начала и до конца.

Когда, сыграв эту пьесу уже в состоянии бодрствования, пианистка обернулась ко мне, лицо ее выражало удивление. Но еще больше ей пришлось удивиться на следующий день, когда Юдина, прослушав урок, с недоумением сказала:

— Вы играли превосходно. Но как Вы сумели перенять манеру исполнения этой вещи, которая свойственна только мне? Ведь я при Вас ее никогда не исполняла?

Разумеется, этот эпизод меня удивил, я его часто в качестве анекдота рассказывал знакомым, но мне и в голову не приходило, что судьба в виде этой студентки подкинула мне возможность пронести интереснейшее исследование. Не исключена возможность, что, благодаря внушению ей игры разных музыкантов, мы с ней могли бы пролить свет на описанные ранее удивительные явления. Ведь этот случай не был уникален. Играть в манере представившеюся воображению великого композитора или исполнителя можно и без помощи гипнотизера. В свое время много писалось о творчестве Розмари Браун, которая, представляя перед собой уже умерших великих композиторов, сочиняла музыку в свойственной только им манере.

Такой же феномен известен и в области ваяния. Скандал, связанный с Доссена, долго не сходил со страниц газет. В послевоенное время многие музеи мира стали скупать античные скульптуры, которые оказались не только ловкой подделкой, но и следствием перевоплощения Доссена в античного ваятеля.

После этого сеанса гипноза я чувствовал себя совершенно разбитым. Как-то раз мы разговорились о гипнозе с одним психиатром, занимавшимся психотерапией и широко применявшим гипноз. На мой вопрос, как он может систематически гипнотизировать, не выдыхаясь окончательно, он ответил:

— Так я говорю, не напрягаясь. Я, как артист, заучил нужные слова и механически их повторяю. Ведь гипноз основан на Павловском учении об условных рефлексах, а для образования этих рефлексов вовсе не нужны эмоции. — Потом добавил, — физиологи Павловской школы, а других в СССР практически нет, под гипнозом понимают заторможенность мозговых процессов, которая вызывается отключением органов чувств: зрение фиксируется во время гипноза на каком-то предмете, слух тормозится монотонным счетом и словами внушающего, осязание — проведением пассов. Однако, в отличие от обычного сна, в сознании загипнотизированного остается «сторожевой центр», настроенный на голос гипнотизера. Загипнотизированный на него реагирует подобно тому, как спящая мать на плач своего ребенка. Через этот центр гипнотизер и передает свои команды, в том числе, и команду вспомнить нечто уже забытое.

Я решил последовать его примеру. Мне удавалось погрузить человека в сон, вызвать каталепсию (человек становится несгибаемым, его можно затылком и пятками положить на две спинки стула), отучить курить. Но обострить интуицию — вызвать способность к ясновидению, возбудить творческий процесс — без напряжения каких-то своих интуитивных или духовных «центров» не удавалось.

Словесное внушение можно передать и с помощью радио (гипнопедия), магнитофона и другой техники, что, казалось бы, подтверждает сказанное этим психиатром. Однако в эту теорию не укладывается такой эксперимент. Уже в Канаде я загипнотизировал одну девушку, плохо говорящую по-русски. Затем попросил присутствующих писать мне в записках пожелания, что бы они хотели, чтобы я внушил гипнотизируемой. Например: встать, сесть, положить правую руку на голову, вытянуть вперед левую руку и тому подобное. Мы находились на значительном расстоянии друг от друга, я внушал только мысленно, без слов, и она послушно выполняла внушения. Так же удается заставить под гипнозом описывать не видимые испытуемым картины, а то и описать события, происходящие в сотнях километров от него. О таких своих опытах я уже упоминал в автобиографических набросках.