Рейнхольд Эггерс - Кольдиц. Записки капитана охраны. 1940-1945

Коридор шел над воротами двора до верхнего этажа здания гауптвахты. Оттуда вниз мимо нашей офицерской столовой, или «казино», как мы еще ее называли, мимо помещений караула на втором этаже до прохода снаружи гауптвахты на нижнем этаже вела винтовая лестница.

Мы принялись расспрашивать караульных. Естественно, никто ничего не помнил, ведь после того события прошла уже целая неделя, но один или больше, должно быть, пропустил мимо себя четырех пленных, по двое за два раза, предположительно в превосходной маскировке под немецких военнослужащих. Это означало, что никто не потребовал их пропусков, а это было нарушением одного из наших важнейших приказов, как раз того, который нам так никогда и не удалось заставить их строго соблюдать. Мы проработали все возможности и в конце решили, что существовал только один путь, который могла выбрать эта четверка, — а именно прямиком мимо гауптвахты у основания лестницы, в подъездной дворик и под арку в немецкий двор. Оттуда мы тоже нашли возможный выход, абсолютно не охраняемый. В юго-западном углу нашего двора дорога снова проходила под аркой и шла через мост через старый ров или канаву, к главным воротам. На внутреннем конце моста находилась калитка и тропинка, ведущая вниз в ров и дальше к помещениям женатых лиц, как короткий путь. Офицеры, отправлявшиеся на лечение, могли заметить эту вопиющую брешь в наших укреплениях и запомнили ее для будущего использования.

И снова нас вынудили принять еще больше предупредительных мер. Для начала мы заделали калитку и сделали новую дверь в поле зрения караула у ворот. Затем мы закрыли театр, что по-настоящему никого не тронуло, и перенесли свою офицерскую столовую из гауптвахты в сравнительную безопасность немецкого двора. Саркастические замечания от «оппозиции» в нашей столовой: пленные выживают нас из нашего собственного «казино»! Кто управляет этим заведением?

Дверь на верхней площадке лестницы гауптвахты, ведущую к этому коридору, заперли на два засова. «Лошади», однако, ускакали. Две — не вернулись никогда. Но за свое открытие в театре я получил недельное увольнение и бутылку шампанского от коменданта.

Успех нашего трио, Муссолини, Диксона Хоука и меня, заработал нам наиболее злобную ненависть французской компании, а мне лично — прозвище Тартюф, несомненно благодаря моей привычке скрывать все свои враждебные или неприятные реакции за несколько напряженной, дрожащей усмешкой. Этим мучителям, чьи оскорбления явно были направлены на меня лично и как на немецкого офицера, не удалось вывести меня из себя. Должно быть, я произвел неблагоприятное впечатление на французскую братию, но, честно признаться, так было даже лучше. В глубине души я был огорчен, но, поскольку это входило в мои обязанности, я принял это как должное.

Хотя мы и нашли выход, о котором даже не подозревали, нам все еще предстояло обнаружить туннель. 14 января, на следующий день после того, как мы нашли дыру в театре, мы согнали британцев в одно из зданий вне замка на день, тогда как сами принялись «просеивать» их помещения словно через сито. Нашли мы не многое. Когда пришло время возвращаться назад в замок, двоих из них нашли в укрытии, но, на мой взгляд, они тем самым хотели просто спасти свой престиж, показав, что, несмотря на грозу, их дух остался не сломлен.

По-прежнему — никакого туннеля. Мы нашли один вход, в полу над столовой под британской длинной комнатой. Здесь в полом пространстве между сводом и полом остались следы рытья подкопа, но работы велись лишь в малых масштабах.

Мой частный поисковый комитет встретился снова. Действительно ли мы осмотрели все поверхности, внизу, вверху и с боков, во всех незанятых помещениях замка? Мы вычеркнули чердаки, театр, подвалы — мысленно прошлись по комнатам, этажам, лестничным площадкам, коридорам, контрфорсам и входам, которые так хорошо знали.

Внезапно я вспомнил о башне с часами в углу двора, где северная сторона примыкала к западному блоку. На нижнем этаже располагались помещения для хранения посылок, склады и лазарет. Над ним, на втором, третьем и верхнем этажах, находились французы. Годом раньше мы нашли двух французских офицеров, копавших в самом низу башни. Мы заложили кирпичами двери к уровням внутри башни — по одной на каждом этаже. Раньше гири часов свисали через дыры в полах башни, но в наше время сами часы не работали, и в 1940 году гири и трос убрал наш офицер службы охраны. Мы никогда не заглядывали внутрь этой шахты. Верх мы запечатали балками. Мы часто стояли на них на чердаке. Я наметил обследование башни с часами на 15 января. В то утро я отправил Муссолини на верхушку башни — он должен был оторвать пару балок и посветить внутрь. Муссолини снял две балки и внизу увидел свет и услышал движение. Он заглянул в трубу, где раньше висели гири от часов. Вместе с ним был мальчик — его взяли специально, чтобы потом спустить в шахту. Мальчик спустился вниз по веревке и немедленно начал кричать: «Здесь кто-то есть!»

Внизу находились три французских офицера, трудившиеся над каменной кладкой. В пятидесяти футах от земли мы нашли проход в туннель. Французы угрожали мальчику, одновременно пытаясь выбраться через боковую стену. Муссолини послал за помощью. Он не мог стрелять вниз в шахту, боясь задеть мальчика, а мы даже не расставили караульных у дверей на каждом из трех этажей, ведущих с лестничных площадок башни и заложенных кирпичами еще в 1941 году. Казалось, в этом не было нужды. Французы прорвались в ванную комнату (кстати, занятую) и скрылись.

Мне все это рассказали уже после того, как я прибежал туда из своей комнаты и поднялся наверх, чтобы посмотреть, что нашел Муссолини. Я приказал взломать самую нижнюю дверь в шахту. Мы залезли внутрь и увидели вертикальный ход — как вентиляционная шахта к нашей кухне, как лаз под сценой! Кучи сокровищ попали в наши руки — инструменты, одежда, но, увы, лишь двадцать три марки немецкими деньгами. И все же мы нашли начало туннеля. Он начинался прямо на вершине здания — вряд ли подходящее место для поисков подземного туннеля! Но тем не менее мы не нашли основного туннеля пленных — только его начало. Они попадали в эту вертикальную шахту, которую мы, по сути, сами им представили годом ранее, отодвигая балки наверху, но что потом? Они спускались на дно шахты и оттуда простым, незаметным путем попадали в подвал. Но где-то в подвале должна быть горизонтальная шахта. Мы спустились и осмотрелись. Нигде, ни в полу, ни в стенах, не было никакой дыры.

Я оставил караульного внизу в подвале и пошел подать донесение и подумать. Караульный оказался умным парнишкой. Он взял молоток и простукал каждый квадратный фут всех четырех стен и пола подвала и, в конце концов, нашел неплотно прилегающий квадрат каменной кладки. За ним и был вход в туннель.