Фред Уинтерботэм - Операция «Ультра»

Традиционно немецкие военные руководители мыслили следующим образом: «Зачем высаживаться на другом берегу Средиземного моря, если ваша явная цель — Европа?» Так же мыслили и американцы, когда хотели очертя голову вторгнуться во Францию, пока Черчилль наконец не убедил их испробовать сначала североафриканскую операцию. Я думаю, Кессельринг именно поэтому ничего не делал, только ждал и наблюдал, в то время как мы тоже ожидали в Гибралтаре. Мы еще находились в Гибралтаре, когда Роммель сообщил Кессельрингу, что, учитывая возможность высадки союзников в Северной Африке, предполагает отойти до самой Эль-Агейлы на триполитанской границе. В данный момент это сообщение, пожалуй, представляло больший интерес для Монтгомери, но вместе с тем возникла возможность, если Кессельринг сумеет удержать Тунис, соединения его войск с отступающим Африканским корпусом Роммеля.

Роммелю не понадобилось много времени, чтобы узнать о нашей цели, да и Кессельринг не стал медлить, когда тоже узнал об этом. В радиограмме «Ультра» германской комиссии в Тунисе он приказал немедленно получить согласие французов на занятие немцами аэродромов и портовых сооружений в Тунисе и Бизерте. Вскоре после отправки этой радиограммы поступила радиограмма от Гитлера, в которой он разрешал Кессельрингу захватить эти районы и подготовить войска для отправки в Тунис. Но, поскольку Гитлер недавно отказался прислать ему подкрепления, Кессельрингу пришлось действовать имеющимися у него силами. Мы знали через «Ультра» состав этих сил, но не знали, как быстро он может перебросить их по воздуху в Северную Африку. К сожалению, хотя, пожалуй, по понятным причинам политическое и военное положение французов в Алжире было, мягко говоря, неясным. Командующий английской 1-й армией и американскими войсками генерал Андерсон прибыл со своим СПС в Алжир через день после высадки. В тот вечер мы прочли радиограммы Гитлера командованию немецкой армии в Париже с приказом оккупировать остальную часть Франции. Эта радиограмма вызвала цепную реакцию в Лондоне, обеспокоенном судьбой французского флота в Тулоне. Мы, естественно, не хотели, чтобы он попал в руки немцев. Обратились к французам, находившимся в Лондоне, чтобы узнать, нельзя ли принять какие-нибудь меры, чтобы корабли вышли из порта и присоединились к нашему флоту в Средиземном море. В конце концов вопрос решили сами французы. Они затопили флот.

В это время мы узнали через «Ультра», что германское верховное главнокомандование обещало Кессельрингу крупные подкрепления, однако к этому обещанию отнеслись критически, памятуя опыт Роммеля. Тем не менее, к концу ноября Кессельринг получил возможность доложить в Берлин, что в Тунисе высадились около 15 тысяч немецких солдат с сотней танков и что в этот район направлено еще примерно 8 тысяч итальянских солдат. Были основания полагать, что немцы сумеют теперь организовать оборону, умело используя пересеченную местность.

С конца ноября и далее «Ультра» давала информацию не только о немецких войсках в Тунисе, которыми командовал Вальтер Неринг, но и об Африканском корпусе Роммеля, отступавшем из Киренаики на востоке. Гитлер, согласно «Ультра», взял на себя «дистанционное управление» Африканским корпусом и приказал Роммелю организовать оборону у Эль-Агейлы. Эта радиограмма побудила Монтгомери отправить 2-ю новозеландскую дивизию с задачей попытаться отрезать Роммелю путь отхода. Роммелю в конце концов пришлось оставить свою позицию. Он, как положено, сообщил по радио в Рим и Берлин о своем намерении отойти на рубеж Хомса в Тунисе, но, как мы узнали от «Ультра», Гитлер приказал Роммелю занять позиции как можно дальше к востоку и оборонять их. Поэтому Роммель решил, вероятно вопреки собственному мнению, окопаться у Буэрата. Об этом он сообщил Гитлеру. Основываясь на этих сведениях, Монтгомери решил послать через пустыню 7-ю бронетанковую дивизию с задачей атаковать позиции Роммеля с запада.

Из радиограммы Роммеля мы узнали о численности и составе его войск после отхода от Эль-Агейлы. Испытывая огромные трудности с горючим и другими предметами снабжения, он еще располагал довольно значительным количеством танков.

В январе 1943 года Черчилль отправился на конференцию в Касабланку, а это означало, что надо послать СПС из Алжира, чтобы держать премьер-министра в курсе событий. В это время была перехвачена радиограмма Роммеля германскому верховному главнокомандованию, в которой он сообщал, что вынужден оставить рубеж Буэрат и отступить к Хомсу. На этот раз 8-я армия не дала ему времени окопаться, и почти тут же в другой радиограмме Роммель сообщил Гитлеру, что отходит на рубеж Марет на тунисской территории. Из Египта прибыл генерал Александер и в феврале вступил в командование 18-й группой армий, сформированной из английской 1-й армии, американских войск и 8-й армии. К февралю, когда союзные армии сблизились, американцы тоже стали угрожать Африканскому корпусу с фланга и с тыла.

Мы заметили, что тон радиограмм «Ультра», которыми обменивались Кессельринг и Роммель, стал далеко не дружественным.

Почти в то же время была перехвачена радиограмма Кессельринга Роммелю, в которой повторялось распоряжение Гитлера оборонять рубеж Марет и не отходить. Рубеж Марет был хорошо укрепленной, сильной позицией, первоначально оборудованной французами. Теперь последовал, пожалуй, один из самых подробных докладов Роммеля. Может быть, он хотел заставить Гитлера хоть на время успокоиться. В докладе содержался, по существу, полный план рубежа Марет с указанием позиций каждой части и ее оборонительных сооружений. Теперь Монтгомери точно знал, с чем он встретится. Каковы бы ни были причины неспособности 8-й армии окружить Африканский корпус на открытой местности, теперь Монтгомери противостояла прочно обороняемая укрепленная позиция. За радиограммой Кессельринга Роммелю с приказанием удерживать позицию любой ценой последовало распоряжение Гитлера контратаковать противника в полосе действий 8-й армии, чтобы сдержать ее продвижение. Кессельрингу пришлось передать распоряжение Гитлера, хотя он оценивал обстановку по-иному. Это распоряжение вызвало резкий ответ явно разочарованного Роммеля, который к тому времени достаточно хорошо изучил противника, чтобы понять тщетность такой операции. Он отвечал Кессельрингу, что контрнаступление в полосе 8-й армии может оказать лишь незначительное сдерживающее действие, а поскольку все равно надо ожидать наступления союзников на рубеж Марет, он предлагает дальнейший отход от Марета для объединения сил группы армий на более узком фронте. Тут же поступил ответ Кессельринга о том, что предложение Роммеля отклоняется. В то время нельзя было не посочувствовать этому человеку. Роммель проявил себя блестящим военачальником во время боев в пустыне: трижды он обрекал на провал попытки Монтгомери окружить его танковую армию, постоянно испытывая острый недостаток в предметах снабжения. Теперь он, вероятно, видел начало конца всей Североафриканской операции, и было ясно, что внимание Гитлера настолько занято ухудшившейся обстановкой в России, что он совершенно не представляет положения в Тунисе. Правда, как мы узнали от «Ультра», в Тунис наконец стало поступать больше предметов снабжения, но к началу марта стало очевидным, что «страны оси» больше ничего не могут сделать. Черчилль почуял добычу в Северной Африке и снова вежливо попросил присылать ему больше радиограмм.