Фред Уинтерботэм - Операция «Ультра»

Я думаю, Роммель считал себя в какой-то степени обязанным выполнить распоряжения Гитлера, и в операции, которую он теперь предпринял, «Ультра» предстояло сыграть важную роль, так как его радиограммы дали знать Монтгомери, какие именно силы «стран оси» будут использованы в ходе контрнаступления в полосе 8-й армии у Меденина, в 15 милях к юго-западу от рубежа Марет. Роммелю удалось собрать для операции три немецкие танковые и две итальянские пехотные дивизии. Очень важно, что из перехваченных радиограмм Роммеля нам удалось точно узнать, где будут нанесены танковые удары. 20 февраля контрнаступление войск Роммеля завершилось неудачей. Монтгомери располагал отличной информацией, и 8-я армия отразила удар танков сосредоточенным огнем противотанковой артиллерии. Для Роммеля это означало конец его действий в Африке. Еще до начала контрнаступления он обменивался с Кессельрингом раздраженными радиограммами; теперь он взял отпуск по болезни и выехал в Германию.

Отразив контрнаступление Роммеля у Меденина, Монтгомери нанес главный удар по позициям противника на самом рубеже Марет, слабые места которого он теперь хорошо знал.

В своих радиограммах Кессельринг уже подготавливал верховное главнокомандование к сдаче Туниса. Он получал неприятные известия из Туниса и из Берлина и просил у верховного главнокомандования помощи и указаний, что ему следует делать в случае следующего шага союзников, каким бы он ни был. Конец наступил быстро — после заключительного наступления союзников 6 мая. Из перехваченных немецких радиограмм удалось узнать и сообщить всем военно-воздушным силам союзников в Северной Африке содержание приказов о порядке эвакуации немецких войск из Туниса на транспортных самолетах 10–52 и планерах МЕ-323. СПС сообщили мне, как трудно было удержать авиацию союзников от слишком поспешных действий. Тем не менее, большинство немецких транспортных самолетов было сбито. Такая же судьба постигла последний немецкий эскадренный миноносец в Средиземном море «Гермес», а также конвой с эвакуируемыми войсками «Белино». Некоторым старшим немецким офицерам удалось ускользнуть на госпитальном судне. Радиограммы «Ультра» не поступали до 13 мая — дня, когда Кессельринг вторично кратко сообщил в Берлин данные об общих потерях войск в Тунисе и в группе армий «Африка».

В июне произошел интересный случай. Из перехваченных радиограмм мы узнали, что передовой эшелон штаба Кессельринга в Сицилии расположился в отеле «Сан-Доминико», который стоит высоко на скале над морем в Таормине. Летчики сбросили бомбу точно в центр этого старинного монастыря. Сам Кессельринг, очевидно, был в Риме. Бомба попала в офицерскую столовую, и было много жертв.

Перед моим отъездом из Туниса была перехвачена радиограмма, в которой Кессельринг счел необходимым информировать верховное главнокомандование о плане размещения итальянских и немецких войск в Сицилии. Это, разумеется, был настоящий подарок. В радиограммах «Ультра» не было никаких сведений, которые бы выражали реакцию немцев на «человека, которого не было» — тело с ложными планами операции «Торч», которое 9 мая «прибило» к испанскому берегу. Однако из последующих радиограмм мы узнали, что, кроме танковой дивизии «Герман Геринг», никаких крупных подкреплений в Сицилию не поступало; похоже было, что Гитлер все еще не решил, что следует предпринять. Да и Кессельринг, каково бы ни было его собственное мнение о возможном месте вторжения, видимо, испытывал такие же сомнения, как и фюрер. Он отчаянно стремился не допустить ошибки, и из отправленной им радиограммы, в которой он сообщал о размещении своих сил, явствовало, что он принял некоторые меры предосторожности в Сицилии. Из сообщений «Ультра» было видно, что Кессельринг опасается высадки в Палермо, на северном берегу, потому что он разместил именно в этом районе часть сил немецкой 15-й танковой дивизии и две итальянские полевые дивизии. Его неуверенность явно была нам на пользу, так как оставшиеся силы 15-й танковой дивизии и части танковой дивизии «Герман Геринг» были раздроблены и Кессельринг разместил их в трех пунктах в центре острова в готовности двинуться в любом направлении.

Ответственность за оборону Сицилии официально была возложена на итальянского генерала Гудзони, командующего итальянской 6-й армией, в состав которой входили четыре полевые дивизии и две дивизии береговой обороны. Кессельринг в своей радиограмме точно указал дислокацию этих итальянских дивизий, и из его сообщения было ясно, что, хотя немецкие части официально подчинялись Гудзони, фактически им было приказано действовать самостоятельно, и что Кессельринг держал с ними прямую связь через немецкого офицера связи при штабе Гудзони. Судя по группировке войск «стран оси» на острове, было ясно, что районы высадки лишь слабо охраняются итальянскими бригадами береговой обороны и что, учитывая гористый характер местности, десантные операции, если перерезать немецким танкам немногие дороги, ведущие к берегу, встретят незначительное сопротивление. Было так же ясно, что ни Кессельринг, ни Гудзони не уверены, когда и где состоится высадка. Таким образом, «Ультра» не только дала полные сведения о численности и дислокации войск противника, но и показала, что союзники имеют возможность добиться тактической внезапности и что их парашютные части могут блокировать часть немецких танков, двигающихся к побережью. «Ультра» проявила себя с лучшей стороны.

Последние несколько дней перед высадкой морского десанта были самыми напряженными. Мы снова внимательно изучали все имеющиеся радиограммы «Ультра», стараясь разгадать, известно ли Кессельрингу, где именно будет нанесен удар. Только 9 июля, когда немцы обнаружили армаду кораблей, приближающуюся из Александрии, «Ультра» сообщила нам, что войска в Сицилии и в других местах приведены в полную боевую готовность. Однако неведение «стран оси» относительно точных пунктов высадки сохранялось, и союзникам, когда 10 июля они высадились в Сицилии, удалось добиться стратегического преимущества. Как только началась высадка, Кессельринг доложил об этом верховному главнокомандованию. Но приказа от Гитлера «победить или умереть» не последовало. Кессельринг не пользовался радио для прямой связи со своими танковыми частями, которые теперь действовали по своей инициативе, поэтому «Ультра» не могла сообщить нам подробностей о развитии операции, пока не было перехвачено донесение Кессельринга об обстановке, в котором он утверждал, что 15 июля остановил продвижение англичан к югу от Катании. Немецкая авиация действовала неэффективно. Вскоре после высадки Геринг, видимо, получил за это нагоняй от Гитлера, потому что он отправил радиограмму, в которой распекал своих летчиков, и осмотрительно послал ее через Кессельринга. 12 июля Кессельринг получил радиограмму верховного главнокомандования, в которой сообщалось, что через сутки на остров прибудут парашютные войска, а в дальнейшем — новые подкрепления парашютистов. Танковая гренадерская дивизия 14-го танкового корпуса получила приказ переправиться с материка на остров. Кроме того, с 19 июля начали прибывать подразделения 29-й танковой гренадерской дивизии. После того как определились пункты высадки союзных войск, Кессельринг предпринял решительные действия, но все это было бесполезно. Паттон, воспользовавшись тем, что Кессельринг бросил свои танки для отражения наступления Монтгомери, и, зная через «Ультра», что других сил у Кессельринга нет, нанес свой знаменитый стремительный удар в направлении Палермо и Мессины. 8 августа Кессельринг доложил верховному главнокомандованию об отходе из Катании, а вскоре после этого — о своем решении отвести все войска на материк, в Италию. Очевидно, он заручился согласием верховного главнокомандования. Завоевание Сицилии завершилось 18 августа. «Ультра» сыграла важную роль, и замечание Александера о том, что «Ультра» внесла совершенно новый аспект в ведение войны, точно характеризовало положение.